— Так вы поужинаете со мной? — спросил он приглушенным голосом, отпустив ее с большой неохотой.
— Ну, конечно! — воскликнула Инга, чувствуя, что коленки превратились в желе и, стали непозволительно мягкими. — Завтра? Завтра будет лучше всего.
Сегодня-то за ней приедет Верлецкий. Может» он и рад переложить ответственность на другого мужчину, но Треопалова в защитники записывать рано. У них все еще только начинается.
— Значит, вы испугались, когда увидели этих… типов? — Оказывается, он все-таки слышал, о чем она говорила. — А почему не вызвали охрану?
— У меня был шок. Я не могла двинуться с места.
— Понимаю…
— Кстати! Вы не в курсе, куда ведет та железная дверь?
Она подвела его к окну и показала пальцем на куст, через который просвечивал металл.
Треопалов почесал переносицу и покачал головой:
— Понятия не имею. Мы ведь здесь первый месяц.
— Ваш компаньон сказал, что подвал разгородили.
— Ну да. Мы пытаемся начать бизнес, но это очень трудно. Рынок уже поделен, приходится крутиться. И рисковать. Но вы не волнуйтесь, никто не будет мешать вашим занятиям. На второй половине только компьютеры стоят и больше ничего.
Не шумно.
— А дверь с электронным замком? — неожиданно осенило Ингу. — Та, где глазок горит? Рядом с лестницей?
— Это наша, — кивнул Треопалов. — Компьютеры — штука ценная, вот мы и подстраховались. вообще-то нам говорили, что здание хорошо охраняется, поскольку здесь полно дорогостоящей аппаратуры. Но после того, что недавно случилось на первом этаже, в это верится с трудом. Какой-то псих уложил кучу народу… Просто оторопь берет!
— Хорошо, что никого не убил, — поддакнула Инга, которой после поцелуя стало жарко и весело.
— Инга! — снова переключился на личное Треопалов, и взгляд его сделался узконаправленным, как лазер. — Мы могли бы…
Но тут дверь открылась, и в кабинет ввалился оживленный Доброскок. В руке он держал целый пучок скакалок.
— Бракованные! — заявил он и вывалил их на стол. — У них ручки с дефектом. Что делать? Группа-то уже ждет!
— Пусть пока поскачут на месте, — предложила Инга, сообразив, что они тут с Треопаловым целовались, а дверь была не заперта.
Ее новый босс, кажется, подумал о том же самом — он порозовел и, словно пассажир метро, скучающим взглядом уставился в окно.
— А с вами еще Элина хочет поговорить, — сказал Доброскок, кося в его сторону выпуклым глазом. — У нее что-то ужасно срочное.
— Я позже зайду, — ожил Треопалов и двинулся к выходу из кабинета, но дверь в этот момент открылась снова, и на пороге возникла Хризопразская — величественная и роскошная, как андийский дворец.
— Готов! — сообщила она и показала длинные зубы. Примерно так делает лошадь, когда собирается тяпнуть какого-нибудь настырного дурня.
— О-о! — воскликнула Инга, решив, что Элина имеет в виду оберег. — Пожалуйста, проходите.
Треопалов стремительно мелькнул мимо Хризопразской, Доброскок увязался за ним, и через минуту женщины остались в кабинете одни. Элина опустилась на стул, накрыв его гофрированной юбкой, точно парашютом. Ее бутылообразные ноги, плотно вставленные в маленькие туфли, выдвинулись вперед и сразу поглотили половину свободного пространства.
— Вы сказали, что он готов; — Инга обратила на нее жадный взор. — Где он?
— Я имела в виду того мужчину. — Элина приподняла верхнюю губу, изображая усмешку. — Он занят только вами, думает только о вас.
У Инги загорелись глаза.
— Это он подарит мне собаку? — не удержалась и спросила она.
Элина рассмеялась, закинув назад лохматую медузью голову.
— Я не умею читать в сердце, дорогая Инга Сергеевна! Хотя, конечно, и у меня есть определенные таланты.
Она поставила на стол большую котомку, с которой в самый раз было бы скитаться по свету, и извлекла оттуда коробку из-под вафельного торта.
Открыла крышку и подвинула коробку к Инге.
— Вот, — сказала она. — Владейте. Давайте-давайте, берите. Я хочу посмотреть, как вы соединитесь.
Инга наклонилась над столом и увидела, что в коробке лежит какая-то непонятная штука, похожая на украшенный индейскими женщинами чехол для очков. На кусок замши были прилеплены какие-то бусины, перья и нанесены непонятные знаки.
— Он мне поможет? — с надеждой спросила Инга. — Ко мне больше не явятся духи умерших?
— А они что, являлись? — озадачилась Элина. — Ну.., да. Больше не явятся. — Подумала и добавила твердо:
— Но даже если явятся, близко к вам не подойдут.
— О! — скатала Инга, осторожно взяв оберет в руки. — А как его носят?
— Неважно. Главное, чтобы он всегда был с вами. Можете положить его в сумку иди надеть на шею. Там шнурок есть.
Инга прикинула, что для ношения на груди оберег великоват, и спрятала его в потайное отделение сумочки. И сразу почувствовала себя увереннее.
— За дверью кто-то стоит, — предупредила Элина. — Я ощущаю его присутствие. Инга встала, сделала несколько шагов, взялась за ручку и дернула. И оказалась нос к носу с невысоким, очень прямым человеком лет тридцати. На его лице аршинными буквами была написана нелюбовь к женщинам. Возможно, он удостаивал своим вниманием какую-нибудь одну, но женщины как вид утомляли его. И если уж он снисходил до них, то только по большой необходимости. У него были узенькие губки, прямой нос и орлиный взор.
— Я ищу Ингу Невскую, — отрапортовал он.
— Это я, — ответила Инга и тоже сделала надменное лицо. Ему под стать. И не с такими имели дело!
— Так я войду, — сказал мужчина и действительно вошел, ухитрившись при этом не задеть ни Ингу, ни косяк. Так обычно ступают кошки — грациозно и безошибочно.
Он двинулся к столу, и тут ему навстречу поднялась Элина. Мужчина опешил и, кажется, даже оробел. Всей его могутной силы, пожалуй, не хватило бы на то, чтобы сдвинуть с места эту гору обаяния.
— Здрасьте, — сказал он, закинув голову вверх.
— И вы будьте здоровы, — ободрила его Элина.
На секунду остановилась и бросила; — Предлагайте помощь, а не раздавайте ее в виде одолжения.
И здоровье придет само, уверяю вас.
Мужчина ничего не ответил, только моргнул, после чего сел и поставил на колени свой портфель.
— Вы по какому вопросу? — спросила Инга, усаживаясь на высокий стул.
— Меня прислал Верлецкий, — коротко ответил он, — Моя фамилия Воронов. Можете называть меня Робертом.