Клуб располагался в здании бывшей господской конюшни, был украшен алыми транспарантами внутри и снаружи. По вечерам здесь показывали кино, устраивали танцы или проводили аматорские [14] концерты, которые здесь называют «самодеятельность». Днем любители разных искусств готовились к ним в небольших группах — «кружках». Арман увидал на столбе объявление о наборе в кружок «оперного пения» и заглянул в клуб. Седенький, культурный аккомпаниатор был ему несказанно рад. Подходящего костюма для исполнения арии Риголетто у него в запасниках не имелось. Но верный последователь Мейерхольда и Таирова [15] — он тут же предложил Арману новаторскую трактовку образа! Из отгороженной листом фанеры костюмерной появились заплатанная рубаха, штаны, приставная деревянная нога, косматый парик. Все эти замечательные атрибуты сохранились от постановки пьесы Горького «На дне» и вполне могли создать образ желчного и гонимого уродца — шута, обреченного на позор и смерть.
Арман пришел в восторг и попросил оставить ему костюм на некоторое время — чтобы привыкнуть к необычному гриму…
Смертные далеки от совершенства. Они тщеславны, алчны, завистливы, ленивы — человеческие недостатки можно перечислять до бесконечности. Чтобы жить и быть сытым, надо всего лишь научиться пользоваться человеческой ущербностью. В этом искусстве ему нет равных — среди живых и проклятых.
Он шагал по Зеленой улице, насвистывал и сбивал тросточкой глупые цветы ромашек. Издалека осмотрел памятник архитектуры, служивший жилищем почтенному профессору Колокольникову.
Защитной пентаграммы — красной звезды — на калитке дома нет!
Обнадеживающее начало.
Странно только, откуда берутся звезды на других дверях и заборах, если престарелый магистр — истребитель вампиров не имеет к этим могущественным знакам никакого отношения? Кто и по какому принципу их наносит?
Впрочем, сейчас главное получить приглашение в дом магистра — от любого из проживающих в доме или членов его семьи. Он рассчитывал, что в гриме это будет несложно, и без колебаний подошел к калитке.
Дарья Петровна замешкалась на веранде, чтобы проверить, не забыла ли чего? Ключи от московской квартиры, от дачи, кошелек, список покупок, которые надо сделать в городе, конверт с маркой. Все на месте.
Она трудилась у Колокольниковых уже пятнадцатый год и за это время успела приобрести статус члена семьи, а не просто домработницы. Поэтому считала своим долгом написать Леночке, что ее отец — медицинский профессор! — на старости лет тронулся умом. Сперва трудоустроился в поселковую амбулаторию на фельдшерскую должность. Теперь не спит сутками, трезвонит ночь-полночь в милицию, копается в старом хламе и бубнит себе под нос. Ребенком он совершенно не занимается.
Коленька болтается безнадзорный, за книжку не усадишь, связался с хулиганской компанией, стащил из буфета две банки варенья, изорвал летние брюки, теперь ходит в выходных бриджах. Вчера разбил фару на новом (!) велосипеде. Дарья Петровна им обоим — старому и малому — не указ! Так что пусть Леночка не удивляется, если, вернувшись из геологоразведочной экспедиции, застанет родителя в сумасшедшем доме, а сына — в исправительной трудовой колонии.
Дарья Петровна мысленно поставила жирную точку и захлопнула сумочку, но уйти не успела — к воротам дачи подошел седой лохматый старик. Хотя его холщевая рубаха была бедна, а широченные штаны в заплатах, старик опирался на нелишенную изящества трость. К колену его левой ноги была пристегнута ремешком грубая деревяшка.
— Здесь проживают профессор Колокольников Ф. Г.? — прогнусавил старик.
— Да. Что вы хотели?
— Мне это… Посоветовали к нему на лечение, как инвалиду Гражданской войны…
— Профессора сейчас нет, — было в этом старике что-то отталкивающее. «Каких только типов профессор тащит в дом?! Этакий до смерти напугать может», — в душе вознегодовала добрая женщина, но ответила как всегда вежливо: — Заходите после шести, он уже вернется.
— Можно зайти? — переспросил старик, видно, был туговат на ухо.
— Да! Заходите, когда профессор вернется! — Не по-летнему холодный ветер дохнул на Дарью Петровну — видно, в их историческом доме пора делать ремонт. Кругом щели и сквозняки.
Старик кивнул лохматой головой и молча заковылял по дорожке.
Домработница заторопилась на электричку.
Преображение Цыгана было в самом разгаре — прежде всего ему требовалась аккуратная стрижка. Но мастеров парикмахерских услуг среди его добровольных помощников не нашлось, и волосы попросту сбрили наголо.
— Волосы — не зубы, отрастут! — утешал огорченного парнишку сведущий Коля. — Скорость роста у них — сантиметр за месяц.
— Пока это они отрастут, солнце мне всю башку напечет, — причитал Цыган.
— А я тебе подарю пилотку! — Тимур вынул из шкафа головной убор и светлые брюки.
Парнишка переоделся, подошел к зеркалу и стал нетерпеливо прилаживать пилотку. Действительно — умытый, остриженный, в льняных штанах, он выглядел как самый обыкновенный дачник.
— Эх… Была бы у него футболка или хоть какая-то рубаха, я бы ему свой значок ГТО временно приколол, — сокрушался Гейко. — А на станции — забрал бы!
— Босиком по поселку нормально шлепать, но на станцию соваться не дело, — вздохнул Коля. — Ему какая-нибудь обувь нужна.
— Тим, может, у твоего дяди временно позаимствовать? — осторожно спросил Гейко.
— Почему временно? — фыркнул младший Колокольников. — Разве столько одежды упомнишь? У дедушки всего четыре галстука, и то он постоянно забывает сколько их.
— Дядины ботинки ему будут велики, — засомневался Тимур.
— Надо в носок ваты напихать, — запросто нашел выход Коля. — Мама всегда так делает, когда покупает обувь мне на вырост.
— Шкраги у твоего дяди шикарные, не вопрос! — шмыгнул носом Цыган, любуясь обувью. — Только нельзя этого. Вор у вора не крадет! Строго воспрещается. За такие художества точно на ножи поставят!
Тимур внимательно посмотрел на Цыгана, тихо спросил:
— Почему ты уверен, что мой дядя вор?
Парнишка с профессиональной ловкостью пробежался пальцами по вещам Армана, стал вытаскивать из разных потаенных мест и бросать на стол пачки денег — русских и иностранных. Вышло впечатляющее количество.
— Где ты такое видел, чтобы совспецы столько наличности по карманам держали? У них деньга на валютных счетах в Сбербанке — понял? Наличных им не выдают, а только бумажки, по которым в специальных магазинах отовариваться! — Как заправский фокусник он извлек и разложил в ряд антикварные портсигары с изысканными вензелями, запонки с бриллиантами, перстни и часы на золотых браслетах: — Рыжьё. Все старинное, хоть завтра в музей сдавай. Или вот палка, — парнишка провернул вокруг ладони одну из тросточек. Набалдашник слоновой кости в форме головы ибиса был украшен аметистами. — Он что, хромой? Нет. Тогда зачем ему палка? Затем, что больших денег стоит. Не веришь — сам загляни в любую скупку! Налицо факт, что гражданин подломил торгсин или комиссионку.