— Немедленно прекрати беситься, — сказал Себастьян. — Ты не выйдешь отсюда, поскольку очень вероятно, что ты подхватила инфекцию.
Когда я прекратила долбить ногой по сиденью, он произнес:
— Ах, неужели ты наконец обратила на меня свое жалкое внимание? Думаешь, я не заметил, что ты больна? Как ты жила последнее время, Милагро? Что ела? Или, точнее, что пила?
От его слов я вся похолодела. Откуда он узнал о моем недомогании? И чем я в конце концов заразилась?
— Так ты поэтому искал меня?
— Другой причины снова встречаться с тобой у меня не было. По-моему, я предельно ясно дал это понять в дни моей беспечной юности.
Вот мерзавец!
— Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня не проведешь, Себастьян. Я-то знаю, что ты когда-то чувствовал ко мне. — Я заметила, что в его глазах промелькнула боль.
— Возможно, я слишком быстро поддался твоим дешевым чарам, — признался он. — Я не понял тогда, что ничего для тебя не значу; ты просто хотела завладеть мной и всем, что у меня было. Ты использовала меня, Милагро.
Его обвинение поразило меня.
— Это неправда, Себастьян. У меня было к тебе настоящее чувство. Ты знал, что я чувствовала.
Судя по выражению его лица, он смутился и отвернулся.
— Я больше не поддамся на твой обман. Я каждый день благодарю близких и друзей за то, что они помогли мне освободиться из капкана твоей жадности. Зато теперь, пусть мне и неприятно снова иметь с тобой дело, ты можешь принести пользу нашей организации.
— Организации?
— Не будь глупее, чем это необходимо, — посоветовал он, снова обретя спокойствие. — Я состою в «Коалиции американцев за консервацию Америки». Мы стремимся очистить нашу страну от гнусных паразитов.
— КАКА? — Я так и сказала: «кака». — KAКA сама гнусный паразит, да и ты ни в какой компании не работаешь. Носишься туда-сюда, изображая из себя писателя!
— Насколько я понимаю, ты все та же поперечная девица! Мы не употребляем аббревиатуру КАКА, а произносим по буквам — Ка-А-Ка-А и я состою в советах директоров двух крупных компаний.
— Насколько я понимаю, ты все тот же высокомерный мерзавец! Немедленно выпусти меня из этой чертовой машины!
— Или что? — Он толкнул меня, и я привалилась к дверце машины. — Ты слабенькая. Всегда считала себя сильной и независимой, а теперь имеешь такой жалкий вид!
К сожалению, он был прав. У меня не было сил вступать в бой mano a mano' [25] на заднем сиденье несущегося на всех парах «Бентли», как, впрочем, и еле ползущего «Хендая».
— А при чем тут вообще я?
— Ты будешь нашим подопытным кроликом. Честно говоря, мы крайне удивлены, что ты жива. Наверное, это связано с присущей твоей нации почти тараканьей способностью приспосабливаться к токсинам и сопротивляться им. Мы проведем осмотр и, если ты согласишься сотрудничать, возможно, всего лишь стерилизуем тебя и будем за тобой наблюдать.
В сложившейся картине, словно в пазле, не хватало некоторых фрагментов, но и без них было ясно, насколько она отвратительна. Меня чем-то заразили — это понятно. Себастьян считает, что я должна была умереть, а носитель вируса — Освальдо.
— А ты конкретно шизнутый! Меня с чем инфицировали?
— «Чем меня инфицировали», — поправил он.
Нет, быстро убивать Себастьяна не стоит! Я начала воображать возможные орудия пыток, похожие на те, о которых читала в книгах Иэна Флеминга.
— На твою рану попала кровь вампира, дурында! — резко произнес он. — Ты заразилась от вампира.
— Ты что, живешь в Средневековье?! — заорала я. — Научился бы врать правдоподобно!
— Я что же, похож на обманщика? Неужели ты думаешь, я стал бы возиться с тобой, если бы не это? — Его лицо вспыхнуло румянцем. — Мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась в далеком-предалеком прошлом и я смог окончательно стереть тебя из памяти, но ты снова тут как тут. — Он закрыл глаза и, немного помолчав, добавил: — Ты соблазнила меня при помощи своей низменной животной притягательности и попыталась опустить до своего уровня. Я отрекаюсь от тебя, Милагро, от тебя и от всех исчадий тьмы.
— Ты оскорбляешь меня за то, что я латина?
— Избавь меня от своих политкорректных штучек! — презрительно ухмыльнулся он. — Я имел в виду твою плоть, оскверненную вампиром.
Меня переполнял страх, и, чтобы набраться решимости, я мысленно обратилась к своей матери Регине. Не для того я столько лет выживала, чтобы трястись от страха перед каким-то снобом из ПУ, даже если этот сноб совершенно безумен.
В моей сумочке лежал флакон одеколона «Джован Маск». Да, аромат уже не новый, но мне нравится дух диско, а кроме того, он прекрасно подойдет для того, чтобы брызнуть Себастьяну в глаза, когда машина остановится. Еще у меня есть ручка. Я брызну на него одеколоном, а потом всажу ручку в яремную вену.
— Ты сильно заблуждаешься, — сказала я, пытаясь отвлечь Себастьяна и приготовиться к нападению. — Вампиры пошли от Влада Колосажателя, убийцы-садиста, но этот убийца-садист был человеком. Влад, вампиры — посмотри в этимологическом словаре.
— И без тебя знаю, что Влад не был вампиром, но это не значит, что вампиров не существует. Я говорю о научном факте. Готов поспорить, что сейчас ты мечтаешь прокусить мне шею. — Он понизил голос. — Уверен, ты думаешь о том, как бы, вонзив свои зубы в мою плоть, сжать их и высосать все мои соки, всего меня; а потом твой ненасытный алый рот с полными губами разверзнется и поглотит меня…
— А ты размечтался, Себастьян! Меня совсем не тянет обсасывать какую-либо часть твоего ущербного тела, — с пренебрежением заметила я. — Извини, что задаю такой очевидный вопрос, но какого черта международной корпорации понадобились вампиры? Боитесь конкуренции с другими кровососущими паразитами?
— Мы достигли той отметки, где наивность становится невыносимой вульгарностью, Милагро, — заявил он. А потом полез в карман и достал оттуда маленький пистолет.
— Выглядит как настоящее оружие в миниатюре. Уж не из сезонного ли каталога «Шарпер Имидж»' [26] для психов с весенним обострением ты его заказывал? — Я исподтишка рылась в своей сумочке.
— Не смей искушать меня!
— Искушать тебя? Ах вот в чем вся беда, Себастьян! Ты никак не можешь пережить то, что я тебя соблазнила!
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — заорал он и направил на меня пистолет.
Внезапно в «Бентли» что-то врезалось, и машину отбросило вправо. Я резко вздернула руку и въехала Себастьяну по носу. Он заорал от боли. В этот же момент машину очередным толчком сбило с дороги.