Самолет качнулся, пытаясь увернуться от огня.
— Трус! — взревел Хендри. — Трус, сукин сын!
— Не прекращать огонь! — прорычал Раффи.
Самолет дернулся и задрал вверх носовую часть, так что снаряды пролетели над головами. Затем он снова опустил нос и выстрелил из всех орудий. Стрельба с поезда прекратилась, потому что все нырнули в укрытие, однако трое на крыше вагона продолжали стрелять. Выпущенные пилотом ракеты взвыли, как четыре демона в упряжке, и, оставляя за собой полосы белого дыма, пролетели четыреста ярдов со скоростью одного вздоха. К счастью, летчик опустил нос самолета слишком низко и выстрелил слишком поздно — снаряды врезались в насыпь под поездом.
Взрыв сбил Брюса с ног. Он упал и покатился, отчаянно пытаясь схватиться за гладкую крышу, перелетел через край, но успел зацепиться пальцами за желоб и повис. Перед глазами плыли круги, желоб врезался в пальцы, шею душил ремень винтовки, а под ногами стремительно проносился гравий насыпи.
С крыши вагона Раффи протянул руку, схватил его за куртку и поднял, как ребенка.
— Куда-то собрались, босс?
Большое круглое лицо сержант-майора покрывала пыль, но сам он счастливо улыбался. Брюс уже давно подозревал, что на эту темнокожую гору произведет впечатление разве что целый ящик динамита.
Стоя на коленях, капитан пытался собраться с силами. Взрыв расщепил деревянную стенку вагона, крышу засыпало землей и щебенкой. Хендри сидел рядом, медленно качая головой из стороны в сторону. Из царапины на щеке Уолли текла кровь, капая с подбородка. На открытой платформе солдаты стояли или сидели с окаменевшими лицами. Поезд мчался дальше к грозовому фронту, а далеко позади, над лесом, висело облако пыли от взрывов.
Брюс поднялся на ноги и, быстро оглядев небо в поисках самолета, обнаружил его крошечный силуэт высоко над облаками.
Рация под защитой мешков с песком осталась нетронутой. Брюс дотянулся до нее и нажал кнопку.
— Машинист, все в порядке?
— Monsieur, я потрясен. Там…
— Ничего страшного, — успокоил его Брюс. — Веди поезд, как раньше.
— Oui, monsieur.
Потом он включил волну самолета. В ушах гудело после взрыва, но он уловил перемену интонации в голосе пилота. Тот говорил медленно, задыхаясь на отдельных словах. «Или испуган, или ранен, — подумал Брюс. — Хотя все равно успеет нагнать нас до того, как въедем в грозу».
Сознание быстро прояснялось, и он понял, что солдаты совсем раскисли.
— Раффи! — крикнул он. — Подними их. Самолет вот-вот вернется.
Сержант-майор спрыгнул на платформу, и Брюс услышал звуки пощечин — так Раффи пробуждал в солдатах воинственный дух. Керри спустился вниз, перелез на следующую платформу и стал проделывать то же самое.
— Хейг, помоги мне их растормошить.
Немного отойдя от шока после взрыва, солдаты с готовностью вскочили и сгрудились у борта, проверяя и перезаряжая винтовки, чертыхаясь. Их лица уже утратили тупое, оцепенелое выражение.
Брюс крикнул:
— Раффи, у тебя кто-нибудь ранен?
— Пара царапин, ничего страшного.
На крыше вагона Хендри поднялся на ноги и, обратив окровавленное лицо к самолету, крепко сжимал в руках винтовку.
— Где Андрэ? — спросил Брюс у Хейга, столкнувшись с ним на середине платформы.
— Там, впереди. Похоже, ранен.
Брюс обнаружил Андрэ чуть дальше, в углу платформы. Юноша сидел скрючившись и закрыв лицо руками. Винтовка лежала рядом. Плечи Андрэ поднимались и опускались, как будто от боли.
«Глаза, — решил Брюс, — он ранен в глаза».
Наклонившись, он отнял руки Андрэ от лица, ожидая увидеть кровь.
Юноша плакал: по щекам струились ручьи слез, ресницы слиплись. Секунду Брюс смотрел на него, а затем схватил за шиворот и поднял на ноги. Керри подобрал винтовку с пола: ствол совсем холодный, из оружия не стреляли.
Брюс подтащил бельгийца к борту и сунул ему в руки винтовку.
— Де Сурье, — прорычал он, — я буду рядом. Если такое повторится еще раз, я тебя пристрелю. Понял?
— Прости, Брюс… — Искусанные губы Андрэ вспухли, по лицу была размазана грязь, а в глазах застыл ужас. — Прости, я нечаянно.
Брюс ничего не ответил и стал следить за самолетом, который приближался для следующей атаки.
«Опять подлетит сбоку, — подумал Брюс, — но на этот раз нам крышка. Дважды он не промахнется».
Самолет, скользнув между двумя огромными белыми облаками, снизился и полетел почти над деревьями. Он настигал их, маленький и зловещий.
С платформы хрипло застрекотал один из пулеметов, выплевывая трассирующие снаряды, словно нанизанные на нитку бусы.
— Рано, — пробормотал Брюс. — Слишком рано. Он вне досягаемости.
Неожиданно самолет покачнулся, чуть не задев верхушки деревьев, и сбился с курса.
Над поездом пронесся радостный возглас и тут же затерялся в грохоте выстрелов из всех имеющихся орудий. Самолет, отчаявшись, вслепую выпустил оставшиеся ракеты, а затем, круто набрав высоту, исчез в облаках. Шум моторов становился все тише и наконец совсем пропал.
Раффи исполнял торжествующий танец, размахивая винтовкой над головой. Хендри, стоя на крыше, выкрикивал оскорбления в облака, где только что скрылся самолет. Один из пулеметов все еще выпускал беспорядочные очереди. Откуда-то послышался военный клич Катанги, который тут же подхватили остальные. Машинист тоже дал несколько свистков.
Брюс надел винтовку на плечо и, сдвинув каску на затылок, закурил сигарету. Солдаты пели, смеялись и болтали, избавившись от опасности.
Рядом с ним Андрэ перегнулся через борт. Его тошнило. Из носа тоже текло и капало на куртку. Юноша вытер рот рукой.
— Прости меня, Брюс. Прости, пожалуйста, — шептал он.
Они въехали в облако, и прохлада налетела на них, как из открытого холодильника. Первые капли укололи Брюса в щеку и покатились вниз, смывая запах пороха. С лица Раффи стекла грязь, и оно вновь засветилось, как вымытый кусок угля.
Брюс почувствовал, как намокшая куртка прилипает к спине.
— Раффи, по двое на пулемет. Всем остальным в крытые вагоны. Сменяться каждый час. — Он перевесил винтовку дулом вниз. — Де Сурье, можешь идти. Хендри, ты тоже.
— Я останусь с тобой, Брюс.
— Ладно.
Галдя и смеясь, солдаты перебрались в крытые вагоны. Раффи подошел к Брюсу и протянул ему плащ-палатку.
— Все рации укрыты. Если я вам не нужен, босс, у меня там дело к одному из этих арабов в вагоне. У него с собой почти двадцать тысяч франков. Пойду поучу его в картишки играть.
— Я как-нибудь расскажу им о твоих фокусах, — пригрозил Брюс.