Затем он направил подзорную трубу на темные контуры форта Мукран. Флаги были уже спущены, а голые флагштоки торчали над башнями, как огромные виселицы. На улицах города толпы возбужденных правоверных плясали с оружием в руках и в своих цветастых развевающихся на ветру джиббах. Иногда доносились ружейные выстрелы, и черный пороховой дым заволакивал улицы. Одни дервиши тащили на себе награбленное у местных жителей добро, другие продолжали издеваться над окруженными защитниками города. Райдер увидел большую группу плененных женщин, которых вели под конвоем к зданию таможни.
– В чем была Ребекка? – спросил он у Саффрон, не отрываясь от подзорной трубы, чтобы не видеть слез в ее глазах.
– В голубой кофте и желтой юбке.
Он долго смотрел в трубу, но так и не заметил ничего похожего. Впрочем, расстояние было слишком большим, а дым пожарищ и поднятая танцующими дервишами пыль скрывали от него мелкие детали.
– Башит, куда они уводят женщин? – спросил он.
– В загон для скота, где будут держать, как стадо овец, пока сначала Махди, а потом его халифы и эмиры не отберут себе наложниц.
– Ребекку и Эмбер? – изумился Райдер. – А что может случиться с ними потом?
– Они будут в большой цене со своими светлыми волосами и белоснежной кожей, – ответил Башит. – Скорее всего они понравятся Махди и отправятся в его гарем в качестве первосортных наложниц.
Райдер опустил подзорную трубу и понурился, думая о Ребекке, которую любил больше всего на свете. Он давно мечтал жениться на ней, а теперь она попадет в руки этого грязного дикаря и религиозного фанатика. Мысль была настолько невыносимой, что он постарался задвинуть ее в самый дальний угол сознания. Но и размышления о судьбе Эмбер были не менее горестными. Он так старался спасти ее от холеры, и даже сейчас видел перед собой ее истощенное хрупкое тело, над которым могут надругаться самым безжалостным образом. Это было так ужасно, что Райдер почувствовал подступающую к горлу тошноту.
– Подойди ближе к берегу, – приказал он Башиту. – Я хочу узнать, куда они ведут женщин, и попытаюсь спасти их.
– Сейчас их может спасти только Аллах, – угрюмо буркнул тот.
Услышав эти слова, Саффрон снова разрыдалась.
– Делай что говорят, черт бы тебя побрал! – разозлился Райдер.
Башит покорно повернул к берегу, рассекая встречное течение. Поначалу они не привлекали внимания, поскольку дервиши были слишком заняты грабежами. Кто-то выстрелил в их сторону, но на этом все и закончилось. Они дошли до слияния двух больших рек и повернули назад, стараясь пройти как можно ближе к Хартуму. Внезапно прогремели пушечные выстрелы, и перед носом парохода в воздух поднялся фонтан воды. Райдер увидел дым на крепостной стене форта. Судя по всему, дервиши захватили пушки и попытаются потопить их. Вслед за первой выстрелило еще одно орудие. Снаряд просвистел над палубой и разорвался посреди реки.
– Да, здесь делать больше нечего, – сказал он Башиту. – Мы станем хорошей мишенью для отработки артиллерийских навыков. Уходим вверх по течению. Найдем укромное место, бросим якорь, получим хоть какие-то сведения о судьбе Ребекки и Эмбер, и я подумаю, как можно спасти их.
Несколько миль вверх по Голубому Нилу берега были совершенно безлюдными. Райдер решил остановиться в Лагуне Мелкой Рыбы, где недавно совершил удачную сделку и закупил большую партию дурры у своего друга Раса Хайлу. Там они надежно укрылись в высоких зарослях папируса.
Как только на палубе был наведен надлежащий порядок, Райдер позвал Башита в машинное отделение, где они могли поговорить без свидетелей. Времени объяснять ему весь план не осталось, поэтому он сразу перешел к делу:
– Ты смог бы проникнуть в лагерь дервишей и разузнать, где находятся аль-Джамаль и аль-Захра? И при этом не вызвать подозрений у ансаров.
Башит сжал губы и надул щеки, став похожим на обиженную судьбой белку.
– Я такой же, как они. Почему меня должны подозревать?
– А ты хотел бы туда отправиться?
– Я не трус, но и не безумец. Почему я должен хотеть такую глупую вещь? Нет, аль-Сахави, я не хотел бы, я просто жажду этого. – Он погладил рукой свою бороду. – И готов отправиться туда прямо сейчас.
– Прекрасно, – улыбнулся Райдер. – Я буду ждать тебя здесь, пока меня не обнаружат. А если это случится, я отойду туда, где в Нил впадает река Сарвард. Ты должен пройти в город и, если потребуется, добраться до Омдурмана. Как только добудешь интересующие меня сведения, сразу возвращайся.
Башит театрально вздохнул и отправился в свою каморку. Через некоторое время он вышел оттуда в цветастой джиббе дервишей. Райдер воздержался от вопроса, где он достал форму ансаров. Башит перевалился через борт «Ибиса» и побрел по воде к берегу, а оттуда направился в Хартум.
На набережной Назира быстро смешалась с огромной толпой мужчин и женщин и практически ничем не выделялась на их фоне в своем длинном черном платье и черной накидке, закрывавшей половину лица. Эти люди хлынули в Хартум из соседнего Омдурмана, как только узнали, что город взят дервишами. Одни из них искали волнующих зрелищ, другие рассчитывали поживиться чужим добром, третьи жаждали насладиться мучениями и пытками защитников города. Состоятельные жители Хартума должны были в кратчайшие сроки раскрыть свои тайники и выдать новым властям все золото, драгоценные камни и монеты. Женщины дервишей мастерски владели искусством получать подобную информацию в результате пыток и истязаний.
Назира влилась в этот орущий, улюлюкающий поток людей, текущий в город по навесному мосту. Впереди толпы дервиши вели большую группу египетских солдат и офицеров. Они были раздеты по пояс, а их спины представляли собой кровавое месиво, как будто их рвали на куски голодные львы. Кровь из ран от ударов плетьми стекала на пыльную землю, оставляя темные пятна. Женщины дервишей то и дело подскакивали к ним и били чем попало. Охранники злорадно ухмылялись, а когда какой-нибудь солдат падал на землю, поднимали его ударами острых мечей.
Все попытки Назиры вырваться из этого плотного потока, чтобы найти своих девочек, оставались безуспешными. Толпа женщин тащила ее вдоль берега к месту массовых казней защитников города. Назира уже видела длинный ряд наспех сколоченных виселиц с безжизненными телами казненных. Второй ряд виселиц быстро сооружали на берегу. Несчастных пленников подводили к виселице, загоняли на скамейку, набрасывали на шею веревку и выбивали опору, оставляя в петлях бившихся в предсмертных конвульсиях людей. Но поскольку в городе ощущалась острая нехватка древесины и свободных рук, большую часть пленных уничтожали самым доступным способом – отсечением головы. Их выстраивали в длинный ряд и заставляли опуститься на колени. Два дервиша с обнаженными мечами секли головы с двух сторон, постепенно сближаясь к середине шеренги. Возбужденная толпа шумно приветствовала каждый удар, но наибольший восторг вызвала неудача одного из палачей, когда, устав от напряжения, он только ранил несчастного солдата и тот еще долго бился в судорогах.