— И что вы намерены теперь делать? Сообщить все это Уоррену?
— Нужно подумать.
— Лучше бы сообщить, иначе он набросится на меня, стоит мне намекнуть на эту историю в своей газете.
— Вы ни на что не будете намекать в вашей газете, любезнейший! По крайней мере в ближайшее время, — запротестовал Адальбер. — И думаю, что на этот счет у нас не будет разногласий! Вы какое-то время посидите спокойно, довольствуясь нашей благодарностью за помощь. Но зато потом у вас будет исключительное право на всю эту историю. Устраивает вас это?
— Да, конечно, устраивает. Вот только терпение — не главная моя добродетель.
— Отсутствие терпения — большой недостаток для журналиста. Терпение, мой друг, — это умение надеяться. Но сказал это не Шекспир, а один француз. И сказал не так уж плохо, так что я советую вам поразмышлять над этим.
Сирена пассажирского корабля, шедшего вниз по реке, освещая все вокруг своими огнями, прервала их разговор — собеседники были вынуждены позаботиться о том, чтобы удержать на плаву свою плоскодонку, которую раскачали могучие волны.
Альдо даже не слушал, о чем говорили его спутники. Как всякий итальянец, он преклонялся перед женской красотой, поэтому их недавнее открытие причинило ему боль. Узнать, что это леди Мэри подстроила страшное преступление и даже, судя по всему, сама принимала в нем какое-то участие, было для князя тяжким ударом. У него все время крутилась в голове только что услышанная фраза: «Вряд ли можно предположить, будто я заинтересована в том, чтобы в Скотленд-Ярде стало известно о наших с вами делах…» Какую роль она играла в убийстве Хэррисона — эта женщина с ангельским лицом и черной душой?..
И вдруг истина открылась князю — очевидная и поразительная. Мэри играла роль старой герцогини Бэкингем, которая никак не могла появиться собственной персоной в ювелирном магазине на Олд-Бонд-стрит. Это ее ждал старомодный автомобиль, это ее поддерживала компаньонка! Вполне возможно, та самая сиделка, которая отказалась впустить Уоррена к ней в спальню под предлогом пережитого ее госпожой сильного потрясения… Почему бы и нет? Разве нельзя предположить, что леди Мэри сумела превратить ее в сообщницу?
Эта версия столько объяснила бы!..
Им с Адальбером предстояло обсудить и еще один важный вопрос, как только они расстанутся с любопытным журналистом: сообщать обо всем, что они узнали, в полицию или не сообщать? Самым благоразумным решением было бы сообщить, защитив таким образом находившегося в опасности лорда Десмонда — жизнь его сейчас была необыкновенно дорога Альдо, так как только его талант мог избавить Анельку от виселицы. С другой стороны, оказавшись в эпицентре небывалого скандала, адвокат, возможно, потеряет право защищать свою юную клиентку… в общем, по-видимому, лучше всего было бы выждать некоторое время, ибо похищение коллекции нефрита из Экстон-Мэйнора должно произойти не сегодня и не завтра.
Но в этот день не Альдо распоряжался своей судьбой, а судьба распоряжалась им.
Как только их лодка встала на свое место у набережной дока Святой Екатерины, характерная фигура, не узнать которую было невозможно, возникла наверху лестницы, к которой они причалили.
— Ну что, господа? Удалась прогулка? Ночь несколько прохладная, зато воздух так чист, что вы не смогли усидеть дома и не полюбоваться на звезды!
Насмешливый голос птеродактиля таил в себе явную угрозу, но даже она не могла испортить жизнерадостного настроения Видаль-Пеликорна.
— Удалась, да еще как! — охотно откликнулся он. — Звезды у вас такая редкость, что мы и в самом деле не смогли усидеть дома. Вы, англичане, знаете о существовании солнца только по описаниям ваших предков. А уж про звезды…
— Вечное французское злоязычие, — недовольно пробурчал птеродактиль. — Скажите лучше, где же вы гуляли…
— Где только не гуляли, отдавшись на волю собственной фантазии…
— Которая привела вас к чарующим берегам китайского квартала? Я вас понимаю: так возбуждает, так будоражит душу этот гнилой угол!.. Однако пошутили, и довольно, господа! Не сомневаюсь, что нам с вами предстоит самый захватывающий разговор по душам! Я просто горю от нетерпения!
Прошу вас следовать за мной.
— Вы что, решили нас арестовать? — осведомился Морозини. — Но для этого нет никаких оснований!
— Ни малейших, — подтвердил птеродактиль. — Я приглашаю вас на чашечку кофе или стакан грога к себе в Скотленд-Ярд. Вам просто необходимо выпить сейчас чего-нибудь горяченького.
— В общем-то, да. Но мы не можем и мысли допустить, чтобы потревожить вас.
— Пустяки! Я просто мечтаю поболтать с вами обоими, — заявил Уоррен, властно указывая пальцем на Альдо и его друга. — Не заставляйте меня обеспечивать эскортом.
Обойдемся попросту, по-домашнему.
— А меня вы не приглашаете? — осведомился Бертрам, одновременно и успокоенный, и обиженный.
— Нет. Вы можете идти, только не уходите слишком уж далеко. Я приглашу вас к себе чуть позже.
— Но… вы не собираетесь их арестовать?
Альдо показалось, что доисторическая птица собралась подняться в воздух и улететь, так яростно забились полы пелерины.
— А что, если вы будете совать свой нос только в то, что вас касается? — пролаял вдруг птеродактиль, осуществив необыкновенную зоологическую мутацию. — Оставьте нас в покое, или мне придется вас усмирить! Но как только я вас позову, будьте добры явиться незамедлительно!
После такой головомойки Бертрам Кутс растворился в потемках, будто джинн из восточной сказки — мгновенно и незаметно, — оставив своих друзей один на один с шефом полиции. Но и эти двое долго на набережной не задержались.
Даже днем кабинеты Скотленд-Ярда не отличаются большой приветливостью, а уж ночью они прямо-таки зловещи — их огромные коричневые картотеки, кажущиеся почти черными, и зеленые стеклянные абажуры на лампах совсем не способствуют уюту. Гости поневоле получили по стулу, тогда как сам шеф уселся в кожаное кресло, распорядившись сперва, чтобы дежурный полицейский принес всем, как и было обещано, по стакану дымящегося грога. Запах лимона и рома заполнил кабинет, и это чуть-чуть разрядило атмосферу.
— Ну что ж, — сказал Уоррен, отпив из своего стакана. — Кто из вас двоих будет рассказывать? Но сначала ответьте мне на вопрос: Кутс был вместе с вами, когда вы тайно проникли в «Красную хризантему»?
— Нет, — ответил Альдо, обменявшись взглядом с Адальбером. Он уже решил, что будет отвечать на вопросы с максимальной прямотой. — Он до смерти боится китайцев, и мы оставили его сторожить лодку.
— А зачем вы тогда брали его с собой?
— Чтобы он помог нам сориентироваться на реке. Но прежде чем мы продолжим, ответьте и вы на один вопрос, откуда вам известно, где мы были? Мы никого не заметили поблизости.