— Ага, — саркастически усмехнулась Лариса. — А то я не знаю ваших методов. Короче, звони, заказывай мне пропуск, я еду к нему.
— Есть, мон женераль, яволь, майн либен фюрер, — начал паясничать уже слегка нетрезвый следователь. — Р-р-разбежалась. А пожалуйста где?
— Тебе трудно? — не оценив юмора, Лариса нахмурила брови. — Или дожидаетесь очередного трупика, очередного «глухаря»?
— Ладно, — Нилов лениво потянулся к телефону и, набрав номер, выполнил-таки просьбу назойливой женщины. Назойливой. Иногда даже очень. Но, черт возьми, как же великолепна в постели эта «новая русская»!
* * *
Когда Лариса проникла в стены КПЗ, на нее накатили недавние воспоминания о ее собственном пребывании там. И пусть сейчас она находилась не в камере, а в комнате для свиданий, обстановка оставалась мрачной — тюрьма, она, как известно, и в Африке тюрьма.
Лицо вошедшего в комнату художника Игоря Бесфамильного ничего не выражало. Ни печали, ни радости. Лариса отметила про себя его чрезвычайно изможденный вид и огромные синяки под глазами — то ли следы недавних побоев, то ли последствия бессонных ночей.
— Здравствуйте, Игорь, — как можно доброжелательнее и мягче произнесла гостья.
— Добрый день. Хотя кому как, — отозвался Игорь совершенно бесстрастным голосом, явно принимая посетительницу за «ментовку».
— Меня зовут Лариса Котова. Волею судьбы я оказалась вовлеченной в эту историю. И теперь пытаюсь выбраться из нее, начав собственное расследование. Так что можете считать меня частным детективом. И еще — я искренне убеждена в том, что вы невиновны, и в настоящий момент многое будет зависеть от того, что вы мне расскажете. В том числе ваша свобода.
— Ладно, — в голосе Ларисиного собеседника проскользнула заинтересованность. — Задавайте ваши вопросы.
— Зачем вы приходили той ночью к Кориандру?
— Блин, — начал раздражаться Игорь. — А я-то думал… Да задавали вы мне этот вопрос. Тысячу раз задавали. «Верю в вашу невиновность», — передразнил он Ларису. — Цирк! Вам что, больше делать нечего, как ко мне ходить? Улики есть — сажайте. Признания я все равно писать не буду! Слышите? Не буду! Вы, простите, в каком звании?
— Я уже сказала — я не из милиции. Если хочешь знать, — Лариса тоже начала раздражаться и перешла на «ты», — я сама была там той ночью. И знала Виту всего несколько часов. И в камере сидела в качестве подследственной…
— Хорошая была девушка, — неожиданно сказал Игорь. — Я очень сожалею. Дурак… Простите, сорвался. Но эти менты… — Игорь испытующе глянул на Ларису, как она прореагирует на это слово.
Реакция была нулевой, и задержанный продолжил:
— Эти менты ведь ни хрена не делают! Я чувствовал, что ее увлечение Стасом плохо кончится. Я ей говорил, предупреждал, а она… Этого козла Стаса надо искать! Он во всем виноват!
— Стас мертв, Игорь, — прервала юношу Котова. — Его убили. В собственной квартире пустили пулю в лоб. Так что ты уже почти вне подозрений. Почти.
— Блин… Но не я это, — как-то сразу растерялся Бесфамильный.
— Ну, — засмеялась Лариса, — это-то понятно. Ты же тут был, в камере. Ты физически не мог этого сделать.
— Я имею в виду, что Виту не я убивал, — прижал руки к груди Бесфамильный. — Я люблю ее… Любил… А насилие я ненавижу в принципе. Художник и насилие — это вещи несовместимые, сами понимаете. Виточка… Моя Витаминка, — он неожиданно всхлипнул.
— Расскажи про Стаса, — мягко попросила Лариса. — Все, что тебе о нем известно.
— Хорошо, — вздохнул Игорь и начал…
* * *
…Вита и Игорь. Игорь и Вита. Только так говорили о них в родном институте. Всегда вместе. Всегда веселые. Счастливые. Они встречались уже около года. Они всегда были вместе, несмотря на то что Вита училась на втором курсе, а Игорь уже оканчивал институт.
Вита побывала в доме родителей Игоря в подмосковных Люберцах. Очаровательная латышская девушка очень понравилась маме Игорька. Вместе они съездили на неделю в Прибалтику — на родину Виты, где кандидатуру потенциального зятя одобрил потенциальный тесть, важный бизнесмен Артурас Эйгелис.
Они мечтали. Мечтали об известности и славе семейной пары художников. О персональных выставках в Париже и Нью-Йорке, мечтали о детях…
Спорили. Спорили иногда до хрипоты и весело смеялись потом над этим. Вита хотела мальчика, а Игорь — девочку.
А еще Игорь был категорически против, когда Вита предложила ему маленькую таблеточку «для прилива вдохновения». Именно на этой почве и разразился их первый скандал. Игорь громко хлопнул дверью, обозвал невесту конченой наркоманкой и ушел.
Помирились они на следующий день. Вита пообещала завязать, а Игорь на коленях просил прощения за вчерашние грубые слова. Слово свое девушка сдержала. По крайней мере, Игорь никогда не видел ее «под кайфом». Хотя… Сейчас, находясь в камере, он не был уверен в этом.
Свадьба была назначена на конец апреля и должна была состояться в Подмосковье. С обеих сторон шли активные приготовления. А в январе, сразу после зимней сессии, появился этот Стас. Он сразу вызвал у Игоря отвращение. Как человек культурный, воспитанный и до мозга костей интеллигентный, Ларисин жених не мог испытывать добрых чувств к грубоватому и нахальному Стасу. К тому же, по слухам, этот тип баловался наркотиками, а наркоманов Игорь не терпел. Презирал и ненавидел.
Но именно к нему, именно к этому низкоинтеллектуальному и бездарному индивидууму ушла Вита. Его любимая Вита…
— Знаете, — говорил Игорь Ларисе, — я знал, что Стас неискренен с Витой. У него была какая-то цель.
— Почему ты так решил?
— Потому что, прежде чем начать за ней ухаживать, он наводил о ее семье справки.
— То есть?
— Очень просто. Я однажды в туалете случайно подслушал, как Стас спрашивал у кого-то, где учится девушка по фамилии Эйгелис. Он ведь вообще с другого факультета. Я еще Вите об этом рассказал, а она смеялась. Спрашивала, ревную ли я. Ей всегда нравилось быть в центре внимания.
— Когда это было? Когда Стас начал за ней ухаживать?
— Где-то с месяц назад. Скажите, Лариса, то, что я рассказал, может помочь?
В голосе Игоря было столько боли и мольбы, что Котова поняла — ковыряться в болезненном прошлом Игорю тяжело. Поняла она и нечто другое…
— Да, Игорек, поможет. Уже помогло. Держись. И еще — я была на твоей выставке, мне очень понравилось, хотя я ничего не смыслю в живописи.
Как и большинство творческих людей, эта невинная лесть немного успокоила. И когда конвой уводил главного подозреваемого, на его губах играла пусть грустная, но улыбка.
Лариса покидала мрачное заведение с достаточно противоречивыми чувствами. С одной стороны, этот парень произвел на нее исключительно положительное впечатление. Было горько и обидно за него, за то, что этот парень сейчас там, в камере. С другой стороны, разговор с Игорем привел «мыслителя Котову» к определенному выводу. И чем больше она думала, тем прочнее и навязчивее становился этот вывод.