— Лично я не слишком верю в организаторские способности наших преступников, — заметила я. — Но, безусловно, вор охотился за информацией. А что — ограбили ваших знакомых?
— Нет, об этих ограблениях мне сказал следователь, — ответил Григорович. — Наверное, хотел меня утешить. Почерк, говорит, сходный. Так что не я один пострадал от этого мерзавца…
— А у вас имеются соображения насчет того, кто бы мог навести на вашу квартиру? — спросила я. — Может быть, старый недоброжелатель?
— Когда поживешь с мое, — улыбнулся адвокат, — таких недоброжелателей наберется полгорода. Выбрать кого-то одного слишком сложно.
Мы немного помолчали, а потом я все-таки решила спросить у Григоровича о его отношениях с гражданкой Самойловой. Адвокат наморщил лоб, припоминая, и отрицательно покачал головой.
— Не знаю такую, — сказал он. — Ни разу не слышал. А почему вы решили, что я должен быть с ней знаком?
— Она носила в сумочке листок с вашим адресом, — объяснила я. — Может быть, ваша клиентка?
— У меня нет никаких клиентов! — сердито сказал Григорович. — Я давно уже не практикую, только числюсь консультантом при городской коллегии адвокатов. И уж точно не принимаю никого частным порядком.
— Странно, — заметила я. — Если у вас нет клиентов, откуда и зачем у этой женщины ваш адрес?
Григорович с беспокойством посмотрел на меня.
— Постойте! Значит, получается… А где вы вообще выкопали эту Самойлову?
— Случайность, — сказала я. — Эта женщина попала под машину примерно неделю назад. А мой знакомый отправил ее в больницу. Ну и заглянул в сумочку. Он даже заходил к вам домой, полагая, что вы являетесь родственником этой женщины. Но вы были уже в отъезде.
— Нет у меня таких родственников! — отрезал Григорович. — Так вы говорите, эта женщина попала в больницу?
— Да, у нее довольно тяжелые травмы, — сказала я. — Пролежит не меньше двух месяцев.
— Любопытно, — покачал головой адвокат. — Мне действительно любопытно, откуда у нее мой адрес. А где теперь эта сумочка?
— Мы вернули ее хозяйке, — объяснила я. — Полагаю, она с ней в больнице. Вас что-то беспокоит?
— Еще бы! — с чувством произнес Григорович. — Теперь меня беспокоит абсолютно все. Если вашу квартиру обчистили, а адрес известен черт-те кому — поневоле забеспокоишься!.. Знаете, я хотел бы взглянуть на эту бумажку! Она написана от руки?
— Да, от руки — простым карандашом, — ответила я. — Написана так, словно человек писал второпях, хотя, возможно, это просто особенность почерка…
— Я хочу взглянуть на этот почерк! — загорелся адвокат. — На почерк у меня профессиональная память. Если он мне знаком, я сразу скажу, кто писал.
— А если не знаком? — поинтересовалась я.
Григорович сделал эффектный жест рукой.
— Тогда я спрошу эту даму, откуда у нее мои координаты! — решительно заявил он. — Не с неба же они свалились! Посмотрим, что она ответит.
— Полагаете, это может быть связано с ограблением? — спросила я.
Григорович несколько потух и сказал уже не так уверенно:
— Нет, я ничего не утверждаю… Раз вы говорите — тяжелая травма… Да и вообще, может быть, все это объясняется совершенно банально… Но поинтересоваться же не мешает, как вы думаете?
— Совершенно с вами согласна, — сказала я. — Мне эта женщина тоже незнакома. Наши пути пересеклись абсолютно случайно, но она чем-то меня заинтриговала, несмотря на свою внешнюю заурядность. Если бы вы сумели разобраться со своим адресом, это сняло бы вопросы, которые не дают мне покоя.
— Вам-то чего беспокоиться? — снисходительно обронил Григорович. — Это в моем случае… как говорится, обжегшись на молоке, дуешь на воду. Однако скажите мне, в какой больнице находится эта женщина? Хотелось бы поскорее ее увидеть.
— Может быть, съездим к ней вместе? — предложила я. — Это было бы очень удачно.
Григорович на секунду задумался.
— Вообще-то я собирался уходить, — сказал он. — Но раз уж такое дело…
— Я на машине, могу подбросить вас потом куда потребуется, — сказала я.
— В самом деле? — оживился Григорович. — Буду вам очень благодарен. Тогда никаких вопросов — я готов. Но нас пропустят к больной?
— Не волнуйтесь, — ответила я. — У меня там врач знакомый.
Вот так и получилось, что я вернулась туда, куда возвращаться не собиралась. Это говорит о том, что зарекаться не следует ни при каких обстоятельствах. Пользуясь формулой Джеймса Бонда, это можно изложить так: никогда не говори «никогда».
Увидев меня, врач Александр Михайлович расплылся в широкой улыбке.
— Я знал, что опять вас увижу! — заявил он. — Ей-богу, было такое предчувствие всю неделю! И еще говорят, что телепатии не существует… Какими судьбами к нам — просто соскучились или есть дело?
— Скучать нам некогда, — улыбнулась я. — Нам с Арнольдом Львовичем хотелось бы взглянуть на вашу пациентку.
Александр Михайлович сдержанно раскланялся с Григоровичем и опять обернулся ко мне.
— Взглянуть на пациентку? Ах, вы, наверное, имеете в виду Самойлову? Принесли еще какое-нибудь имущество?
— Нет, на этот раз мы с пустыми руками, — сказала я. — Хотя, наверное, следовало бы, отправляясь в больницу, запастись каким-то гостинцем. Но мы слишком спешили…
— И чем вам так приглянулась эта Самойлова? — с легким недоумением спросил Александр Михайлович. — Между прочим, совершенно вздорная баба! — Он испуганно посмотрел на адвоката и с тревогой сказал: — Простите, что я так выражаюсь — надеюсь, это не ваша родственница?
— Бог хранил от таких родственников, — холодно сказал Григорович. — Просто меня интересуют некоторые обстоятельства.
— Что ж, это вполне уважительная причина, — кивнул врач.
— Так мы можем взглянуть на Самойлову? — нетерпеливо спросила я. — Как она вообще себя чувствует?
— А что ей сделается? — благодушно сказал Александр Михайлович. — Как говорится, состояние соответствует тяжести полученной травмы.
— Но хуже ей не стало? — забеспокоилась я.
— Ну что вы! Просто прошло еще слишком мало времени, чтобы говорить о результатах лечения. Единственное, что можно утверждать определенно, — непосредственная опасность позади. Теперь все зависит от самой пациентки, от ее воли к выздоровлению. Но у этой женщины, скажу вам по секрету, воля просто стальная. Видели бы вы, как она гоняет медперсонал! К ней уже боятся заходить в палату.
— Ну, мы все равно попробуем! — сказала я. — Можем даже сделать это без вас.
— А я все-таки составлю вам компанию, — заявил Александр Михайлович. — Кто знает, когда вы еще здесь появитесь! — При этих словах он слишком выразительно посмотрел на меня, но я сделала вид, что не замечаю этого взгляда.