Хозяин включил верхний свет, и бронзовая люстра заиграла всеми цветами радуги.
Лариса с интересом подняла голову вверх и невольно ахнула: «Бог ты мой! Да тут даже потолки купидонами расписаны!»
— Я большой любитель искусства, особенно живописи. Своего рода меценат, — пояснил Рожков. — Потолки, например, знакомый художник расписывал. Не хуже Рембрандта, правда?
И тут же обратился к девушке:
— Тамила, нечего тут без дела сидеть. Принеси-ка нам крепкого кофе и можешь быть свободна.
Девушка, которую он назвал Тамилой, грациозно поднялась и вышла из комнаты, обдав Ларису слабым ароматом духов. А Рожков решительно сдвинул брови, сел на стул перед Котовой. Лариса сейчас только обратила внимание на то, что вид у Ильи был какой-то утомленный и даже заспанный.
«Любовные услады спать не дают», — подумалось ей. Взглядом она еще раз рассеянно скользнула по увешанным картинами стенам, откуда на нее смотрели чопорные и надменные лица баловней жизни прошлых столетий.
— Так что же за неприятная история, связанная с Сергеем Панаевым, привела вас ко мне? — спросил Рожков.
— В его квартире вчера обнаружили труп женщины, — без обиняков начала Лариса.
— Что? — подняв брови, удивился Рожков.
— Она лежала в ванной, застреленная из пистолета. Панаев говорит, что он никоим образом непричастен к этому. Вы не скажете, когда его последний раз видели?
— А вы что, из милиции? — насторожился Рожков.
— Я психолог, — ничтоже сумняшеся соврала Лариса. — Сергей был моим клиентом, и я волею судеб вчера стала свидетелем того, как его задержала милиция.
— Так он арестован?
— Да, — кивнула Лариса. — Так все-таки когда вы его видели последний раз?
— Ну, судя по тому, что я удивлен всем тем, что вы мне только что сообщили, я видел его до того, как все это случилось, — с вызовом ответил Рожков.
— Вы видели его на вечеринке у него дома, которая закончилась за несколько часов до убийства этой женщины? — продолжила расспросы Лариса.
— Да. И что?
— А вы не могли бы мне рассказать, что происходило на той самой вечеринке? — спросила Лариса. — Ничего странного для себя вы не отметили?
— Ровным счетом ничего. Гулянка как гулянка. Спиртное, женщины, неуемное веселье…
Лариса посмотрела на Рожкова. У нее складывалось впечатление, что хозяин дачи строит из себя доброго русского барина. Но кто знает, что скрывается за его улыбкой, за этой внешне приятной безразличной миной?
— Когда вы уходили, Сергей оставался один?
— Да, один.
— Сергей кое-что мне рассказал, перед тем как его арестовали… — задумчиво проговорила Лариса, глядя на Рожкова в упор.
— Что же именно? — с некой насмешкой посмотрел он на нее.
— Ну, например, то, что с вашей подачи он посетил первый раз бордель «Шанхай».
— Это не бордель, — отрезал Рожков.
— А что же это?
— Это что-то вроде закрытого клуба. Вход туда строго по флайерам, в определенные дни, — вальяжно начал объяснения Рожков. — Все по закону. Да, это дорогое удовольствие. Да, в этом заведении одинокий мужчина может познакомиться с девушкой и сделать ей подарок, может быть, даже стоимостью в триста долларов. Может помочь и наличными — это дело человека, куда ему тратить свои сбережения. Но туда приходят не только за сексом. Многие просто хотят оттянуться в веселой компашке, там много музыки, танцуют, впрочем, как и в любом другом ночном клубе. Засветиться в «Шанхае» — престижно…
— А почему же он находится так далеко?
— Вы там были? — быстро ответил вопросом на вопрос Рожков.
— Мне рассказывал Сергей.
— Ну, понимаете, — еще более вальяжно раскинулся в кресле Рожков и снисходительно посмотрел на Ларису. — Люди приходят туда деловые, бывают даже из администрации. А у всех — жены, дети, положение в обществе. Ну, и подальше от глаз народа — это только к лучшему.
— Понятно. А вы не хотите узнать имя той женщины, которая была обнаружена в ванной Сергея? — спросила Котова.
— Ну, допустим, было бы небезынтересно, — пожал плечами Рожков.
— Белла Смирнова, хозяйка «Шанхая», — ответила Лариса.
— Что?! Как так?! Да вы просто меня разыгрываете! — Рожков привскочил в кресле. — Я же еще в пятницу был в «Шанхае», и она меня угощала «Страстью императора»!
— Чем?
— Ну, коктейлем таким. Адская смесь! Можно сказать, фирменный в этом заведении. Вначале вроде ничего, разомлеешь, а потом как саданет в башку! — Рожков становился все более раскованным — видно, его все же взволновало сообщение Ларисы о смерти Беллы.
— А я думала, это гель, — вкрадчиво заметила Котова.
— Какой гель? — настороженно переспросил Рожков, тут же внутренне сжавшись.
— Ну тот самый, голубой гель, которым обрабатывала себя Белла, будучи с Сергеем, — смело сказала Лариса, глядя прямо в глаза собеседнику.
— Не знаю, чем они там себя обрабатывали, — категорично отрезал Рожков, — голубым гелем или розовым. Или, может быть, белым…
— Сергей говорил, что это тоже фирменная фишка «Шанхая»: вроде бы наслаждение, ощущения, эрекция — просто необыкновенно, волшебно. А все дело в окиси азота.
— Что я вам, химик, что ли? — хмыкнул Рожков. — Перестаньте говорить глупости.
— Ну почему же глупости? — возразила Лариса. — Неужели когда вы сами пользовались услугами «Шанхая», с вами не проделывали ничего подобного?
Лариса почувствовала, как постепенно захватывает инициативу в общении в свои руки. Теперь вопросы можно было задавать с большим нажимом.
— А вы знаете, у меня есть Тамила. Мне ее хватает, — после паузы ответил Рожков.
— Но Тамила, как я слышала, тоже работает там.
— Это другое дело, — строго отрезал Рожков. — И не надо равнять ее с тамошними девками.
Тон Рожкова стал вдруг металлическим и безапелляционным: похоже, Лариса наступила на больную мозоль.
— Она — руководитель балетной группы, — серьезно заявил Рожков, а Лариса с трудом прикусила губу, чтобы не расхохотаться. — Работает во многих ночных клубах. Ее коллектив известен даже в Москве.
— Ну, хорошо. Вернемся к Белле, — примиряюще сказала Лариса. — Вы ее видели в пятницу, насколько я понимаю, до своего визита к Панаеву…
Рожков кивнул в знак согласия.
— А в субботу утром она умерла, — упрямо закончила фразу Лариса. — Вернее, ее убили. И главное подозрение падает на Панаева.
Рожков никак не отреагировал на это высказывание, лишь исподлобья глянул, подозрительно покосившись на Котову. В его глазах, однако, читался немой вопрос: «А, телегу на меня катишь, сука?», но вслух, однако, Илья произнес: