– Она вошла в больницу, я вам докладывал. Ее сестра легла туда на операцию.
– Ну и?
– Операция прошла удачно. Мы ожидали, что А.Ш. вернется в «Савой». Номер «люкс» она за собой оставила. Но она не вернулась. Наблюдение за больницей мы продолжали, она не выходила. Мы решили, что она находится внутри.
– А ее там нет?
– Только сейчас мы это выяснили. Уехала. В машине «Скорой помощи». Назавтра после операции.
– Сознательно обманула вас?
– Похоже на то. Я бы голову дал на отсечение, что она не подозревала о слежке. Мы приняли все меры. Работали втроем, и когда…
– Можете не оправдываться. Куда ее отвезла машина «Скорой помощи»?
– В Университетскую хирургическую клинику.
– Что вы там выяснили?
– Что к ним была доставлена пациентка в сопровождении медицинской сестры. Очевидно, сестра и была Анна Шееле. Куда она делась после того, как доставила больную, там не имеют понятия.
– А больная?
– Больная ничего не знает. Ее везли под морфием. [65]
– Значит, Анна Шееле в одежде медицинской сестры преспокойно вышла из Университетской клиники и сейчас находится неизвестно где?
– Да. Если она возвратится в «Савой», то мы…
– Она не возвратится в «Савой».
– Проверить другие отели?
– Да, но я полагаю, это ничего не даст. Она, конечно, предусмотрела такой шаг с вашей стороны.
– Тогда какие будут инструкции?
– Проверьте порты – Дувр, Фолкстон [66] и прочие. Проверьте авиалинии. Особое внимание обратите на рейсы в Багдад, все заказанные билеты на предстоящие две недели. Билеты, конечно, будут не на ее имя. Проверьте всех, кто летит в Багдад, – если возраст подходит.
– Ее вещи остались в «Савое». Возможно, она попытается их получить.
– Она не сделает ничего подобного. Если вы дурак, то уж она-то не дура! Сестра ничего не знает?
– Мы в контакте с ее личной сиделкой. Сестра считает, что А.Ш. находится в Париже по делам Моргенталя и живет там в отеле «Ритц». Она полагает, что А.Ш. двадцать третьего числа улетает обратно в Штаты.
– Иными словами, А.Ш. ее ни во что не посвятила. Этого следовало ожидать. Продолжайте держать под контролем авиарейсы. Это единственное, что осталось. Она должна попасть в Багдад, и иначе как по воздуху ей не успеть, и вот еще что, Сэндерс…
– Что?
– Чтобы больше никаких проколов. Вам дан последний шанс реабилитироваться.
Молодой сотрудник Британского посольства мистер Шривенхем, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на небо – над багдадским аэродромом, гудя, кружил самолет. А на земле разыгралась песчаная буря. Пальмы, здания, люди потонули в густом коричневом мареве. Буря началась внезапно.
Лайонел Шривенхем с отчаянием произнес:
– Десять к одному, они не смогут приземлиться.
– Что же они будут делать? – спросил его приятель Хэролд.
– Наверно, полетят в Басру. Там как будто бы ясно.
– Встречаешь знатного гостя?
Молодой мистер Шривенхем застонал в голос:
– Да уж, мое везение. Новый посол еще не прибыл на место. Советник Лэндаун находится в Англии. Райе, советник по Востоку, болен, у него дизентерия, высоченная температура. Бест в Тегеране. И все хозяйство целиком на мне. Такой переполох из-за этого господина. Уж и не знаю почему. Даже ребята из секретной службы и то забегали. Он знаменитый путешественник, изъездил весь мир, главным образом – на верблюдах по недоступным местам. Что в нем такого особенного, в толк не возьму, но, выходит, важная птица, раз я обязан выполнять его малейшие капризы. Теперь увезут его в Басру, вот он небось обозлится! Прямо не знаю, как распорядиться насчет него: чтобы сегодня вечером посадили его на багдадский поезд или завтра доставили сюда военным самолетом?
Мистер Шривенхем снова вздохнул, совсем сникнув под бременем обиды и ответственности. Все три месяца, что он работает в Багдаде, его постоянно преследуют неудачи. Если он теперь опять сядет в лужу, то, пожалуй, можно ставить крест на своей карьере, которая так многообещающе начиналась.
Самолет снова с ревом пронесся над головами.
– Так и есть, решил не садиться, – с горечью сказал Шривенхем. И вдруг оживился: – Эй, смотрите-ка, по-моему, он идет на посадку.
А через несколько мгновений авиалайнер солидно подрулил к тому месту, где стоял по стойке «смирно» мистер Шривенхем, приготовившийся к встрече знатного гостя.
Непрофессиональным взглядом он еще успел заметить на трапе девушку «вполне ничего», но тут же вынужден был по долгу службы ринуться навстречу грозному господину в развевающемся плаще.
«Маскарадный разбойник», – подумал про себя Шривенхем.
А вслух произнес:
– Сэр Руперт Крофтон Ли? Я Шривенхем, из посольства.
Сэр Руперт поздоровался не слишком приветливо, но это Шривенхема нисколько не удивило: человек только что описывал круги над городом, не зная даже вообще, удастся ли приземлиться.
– Ужасная погода, – продолжал он исполнять свои обязанности. – У нас в этом году то и дело такие бури… Я вижу, мешки при вас? Тогда идемте со мной, сэр, ваши вещи погрузят в автомобиль.
А потом, когда отъехали от аэропорта:
– Я уже думал, что вы полетите на другой аэродром, сэр. Впечатление было такое, что посадка невозможна. Не ждешь – не гадаешь, и вдруг на тебе – песчаная буря.
И тут сэр Руперт, важно надув щеки, произнес:
– Это была бы катастрофа, молодой человек, настоящая катастрофа. Нарушение моих планов возымело бы самые бедственные и далеко идущие последствия, имейте в виду.
«Как бы не так, – неуважительно подумал Шривенхем, – эти шишки воображают, что от их дурацких затей зависят судьбы мира».
А вслух почтительно ответил: