Он помолчал, тяжело переводя дух.
– Вы знаете, что Изабелла боялась умереть? Боялась больше всего на свете.
Я кивнул. Да, я это знал. Я вспомнил панический страх в глазах Изабеллы, когда она увидела мертвую птицу на террасе в Сент-Лу... Вспомнил, как она побледнела и отпрянула на тротуар, когда в Заграде ее чуть не сбила машина....
– Тогда слушайте. Слушаете, Норрис? Студент явился в кафе, чтобы убить меня. Он был всего в нескольких футах и не мог промахнуться. Я сидел за столиком у самой стены, в углу, так что был не в состоянии двинуться. Изабелла поняла, что должно случиться. Она бросилась вперед в тот миг, когда студент нажимал на курок, и закрыла меня своим телом... Вы понимаете, Норрис? – Голос Гэбриэла окреп. – Она знала, что делает. Знала, что для нее это значило смерть. И она выбрала смерть... чтобы спасти меня.
В голосе Гэбриэла появилась теплота.
– Я не понимал... до той самой минуты... даже тогда не понимал, что это значило. Только позже, когда все осознал... Знаете, ведь я никогда не понимал, что она любила меня... Я думал... был уверен, что удерживаю ее только физической близостью. Но Изабелла любила меня...
Любила настолько, что пожертвовала ради меня жизнью...
Несмотря на свой страх смерти.
Я мысленно вернулся в кафе в Заграде. Я видел истеричного фанатика-студента, видел внезапную тревогу Изабеллы... понимание... панический страх – и мгновенный выбор. Видел, как она, бросившись вперед, закрыла Джона Гэбриэла своим телом...
– Вот, значит, какой был конец, – сказал я.
Гэбриэл с трудом поднялся с подушек. Глаза его широко открылись. Голос звучал громко и ясно – торжествующий голос.
– О нет! Вы ошибаетесь! – воскликнул он. – Это был не конец. Это было начало...