— Нет-нет…
— Может, выпьем чего-нибудь горячительного? А потом мой конюх отвезет вас на станцию.
Жозеф настолько окоченел, что был не в состоянии вымолвить ни звука. Гюго Мальпер с иронией посмотрел на него.
— Не бойтесь, молодой человек, у меня нет намерений брать вас в заложники.
Жозеф неохотно поднялся.
Они рано поужинали и предались любовным утехам.
В девять вечера Джина проснулась и посмотрела на лежащего рядом Кэндзи. Она была благодарна своей самой одаренной ученице, Маргарите Равийон, пригласившей ее на свадьбу, которая должна была состояться в воскресенье в церкви Сен-Рош. Из-за этого свидание с Кэндзи пришлось перенести на день раньше. Джина взяла свой пеньюар и собрала разбросанную на ковре одежду. Она собиралась повесить пиджак Кэндзи на спинку вольтеровского кресла, когда из кармана выпал какой-то предмет. Джина хотела положить его на место, но ее внимание привлекла обложка с надписью: «Невинные забавы инфанты».
Джина почувствовала, что заливается краской, разглядывая фотографии обнаженной молодой женщины: это была прелестная княгиня Максимова, чье лицо часто появлялось на театральных афишах. У Джины закружилась голова. Она взяла себя в руки и положила альбом на место, в карман пиджака. Потом бросила взгляд на Кэндзи, который безмятежно спал, свесив руку с кровати.
Джина вышла и стала мерить шагами гостиную, пораженная только что сделанным открытием. Как могла она быть столь наивной? Ей казалось, что Кэндзи не такой, как другие мужчины!
«Идиотка! Какая же ты идиотка, — повторяла она про себя. — Разве может хоть один мужчина устоять перед хорошенькой внешностью. Права пословица: „Сердце человека и дно океана — вот две самые глубокие бездны“. Надо быть реалисткой, не наступать второй раз на те же грабли, нельзя зависеть от мужских капризов. Я очень люблю его, но не стану строить далеко идущие планы: свиданий пару раз в неделю вполне достаточно. — Джина остановилась перед зеркалом: едва заметные морщинки в уголках глаз, серебристые нити в волосах, да и талия уже не такая тонкая, как раньше… — Время берет свое. А ты ведешь себя, как наивная девочка!».
Опустились сумерки. Джина бросила полено в очаг. Сухое дерево затрещало, взметнулся сноп искр.
Запахнувшись в широкое синее кимоно, в комнату вошел Кэндзи и уселся в кресло, положив ногу на ногу. Он смотрел на Джину, склонив голову на бок.
— Который час? — спросил он.
— Начало десятого.
— Перестань метаться, как тигр в клетке. Что с тобой?
— Ничего.
Кэндзи нахмурился. Джина улыбнулась ему.
— Хорошо, я скажу тебе…
Она взяла его за руки и притянула к себе.
— Выслушай меня, не перебивая. Я уезжаю в Краков. Рахиль, моя младшая дочь, скоро должна родить, я нужна ей.
— Когда ты вернешься?
— В следующем году.
— Что?!
— Сейчас уже конец ноября, дурачок. Я приеду в начале весны.
— Что я буду делать без тебя?
— Ах ты, старый хитрец! Думаю, ты найдешь, чем заняться, и потом, у тебя же магазин…
— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо и нежно прижал к себе.
У Джины перехватило дыхание. Он просунул руку под пеньюар. Она развязала пояс кимоно.
Потом они долго лежали, обнявшись.
— Пойдем, перекусим, — сказал он.
— Позволь мне, милая, это слишком тяжело для тебя.
— Брось, Лазар, каждый занимается своим делом, как всегда! Ты же не на белоручке какой женился!
И, закусив губу, Рен Дюкудре потащила к примыкающей к магазину кладовой небольшую двухколесную тележку, на которую ее муж сложил ящики с товаром.
— У нее постоянно болит поясница из-за того, что она таскает всякие тяжести, но она не желает это признавать, — объяснил месье Дюкудре вознице фургона, который заканчивал разгрузку.
— Радуйтесь, что у вас такая крепкая жена, моя-то — кожа да кости! Подпишите здесь, — сказал тот, ткнув пальцем в накладную, а потом взобрался на козлы и стегнул кнутом двух замученных кляч, которые, тяжело ступая, поплелись к площади Бастилии. Он злился, что попадет домой в Банеле не раньше десяти вечера, но ему оставалось только браниться. — Боже правый, еле плетутся, как будто мы свинец возим!
Этот славный человек был не так уж далек от истины. Действительно, в большей части коробок, что он выгрузил на тротуар, были оловянные солдатики. Лазар заказал их в таком количестве, потому что в период рождественских праздников солдатиков хорошо разбирали. Красивые куклы тоже пользовались спросом у покупателей, как и блеющие барашки, говорящие кролики и прочая ерунда.
Лазар Дюкудре появился на свет в 1843 году в семье школьного учителя. Закончив школу, он отказался продолжать учебу и устроился служащим в секретариате столичной мэрии. На балу, недалеко от Марна, он познакомился с Рен Дроссе, чьи родители были людьми состоятельными, они держали гостиницу. По их мнению, дочь засиделась в девках, поэтому свадьбу сыграли быстро. Лазар собирался завербоваться в зуавы, [120] но Рен настояла на том, чтобы они открыли в центре столицы магазин игрушек. Супруги сняли квартиру на улице Крозатье, и вскоре у них родился сын. Лазар был счастлив. Но в 1868 году случилась трагедия. 12 сентября, эта дата огненными буквами впечаталась в сердце Лазара, его сын Арно выбежал на мостовую за укатившимся обручем и погиб под колесами экипажа.
На кладбище Пер-Лашез супруги Дюкудре познакомились с пожилым эксцентричным человеком, Эмилем Легри, который принес букет роз на могилу известного сочинителя песен Беранже. Он посочувствовал Рен и Лазару и вскоре сделал им интересное предложение. Эмиль был знаком с владельцем лавки на бульваре Бомарше, с прилегающим складом и квартирой на антресольном этаже, который собирался продать все это и уехать в провинцию. Эмиль Легри одолжил супругам Дюкудре сумму, необходимую для обустройства будущей «Лошадки-качалки». Годы шли, магазин процветал, но Лазар замкнулся в себе, сердце его очерствело. Работа не грела ему душу, а чужие малыши, наполнявшие магазин своим смехом, делали его горе только острее. Однако свои страдания Лазар прятал за напускным добродушием, и о его загадках среди покупателей ходили легенды.
— Он невидим, но сгибает нас к земле, — сказал он жене, которая вернулась с пустой тележкой, чтобы забрать очередную партию товара.
— Ты уже загадывал мне эту загадку! Стареешь, что ли? Настольные игры и заводные игрушки привезли?
— Нет, их доставят завтра вместе с бильбоке, [121] арбалетами, качелями и игрушечной мебелью.