Айрис достала тетрадь со сказкой про божью коровку без пятнышек и перелистала ее. Таша нарисовала пока еще только две иллюстрации, но Айрис этого было достаточно, чтобы представить, что в руках у нее настоящая книга. Дафнэ все громче требовала к себе внимания, и Айрис, присев перед ней на корточки, показала дочери божью коровку на картинке.
— Ледибед, — произнесла она, четко выговаривая каждую букву.
— Эди! Кэзи! — отозвалась Дафнэ, стараясь схватить тетрадь.
— Как же ты любишь своего деда! Ничего удивительного: он неизменно имеет успех у слабого пола!
— Месье Мори! Наконец-то я вижу вас в лавке! Вы получили «Дочь депутата» Жоржа Оне? [124] Я дожидаюсь ее вот уже две недели!
— Дорогая мадам де Салиньяк, я сейчас занят составлением весеннего каталога. После того как месье Пиньо удовлетворит заявку мадемуазель Беккер, он с удовольствием займется вашим заказом.
Раздосадованная Олимпия де Салиньяк похлопала по плечу Хельгу Беккер, которая восторженно описывала новый магазин велосипедов, открывшийся в Париже около недели назад.
— О! Это вы, графиня! Я так огорчена, я просто в отчаянии! Как я умудрилась пропустить открытие выставки во Дворце промышленности! Сам президент Феликс Фор пришел полюбоваться новыми моделями. Ах, это просто чудо техники! Складной велосипед Жерара, велосипедный подъемник, модель «Дешенэ» и этот «Акатен», в котором не нужно смазывать тормоза, это что-то невероятное!
— Не сомневаюсь. Вы позволите?
Но даже столь титулованной особе под силу было прервать Хельгу Беккер, которая села на своего любимого конька.
— Месье Пиньо, я принесла вам каталоги, передайте их месье Легри. Это правда, что он купил себе новый велосипед? Не тот ли знаменитый, что стоит двести пятьдесят франков?
— Право же, вы прекрасно осведомлены! — воскликнула неслышно вошедшая Эфросинья.
— Мама!
— Дайте моему сыну хоть немного передохнуть, он так устает, ведь теперь ему приходится выполнять двойные обязанности: свои собственные и служащего, — продолжила мадам Пиньо, бросив злобный взгляд на Кэндзи.
— Мама, перестань!
— Нет, не перестану! Я очень расстроена! Андре Боньоль и эта нескладеха Зульма Тайру поженились сегодня утром в мэрии Шестого округа. Ей-таки удалось его окрутить, а ведь он мог бы стать твоим отчимом! Ох, тяжек мой крест! Да чтоб они оба провалились! Всё, я вычеркиваю их из своей жизни!
Жозеф застыл, потрясенный.
— Вот это, и правда, новость так новость! Кто же будет тебе помогать, если Зульма уволится?
— От этой лентяйки все равно было мало проку! Я справлюсь одна.
— Но, мама, ты уже не в том возрасте…
— Что-о?! Твой отец всегда говорил: «Эфросинья, у тебя отменное здоровье». Я в любом возрасте не собираюсь сидеть сложа руки!
— Мадам Пиньо, вы прямо как Фредегонда, [125] которая никогда не сдавалась, несмотря на превратности судьбы! — воскликнула Хельга Беккер.
— А кто это?! — с подозрением уставилась на нее Эфросинья, ожидая подвоха.
— Героиня оперы, [126] на которую я недавно слушала!
— Месье Пиньо, я жду, когда вы займетесь моим Жоржем Оне, — вмешалась графиня де Салиньяк, теряя терпение.
— Да-да, одну минуту! Мама, пусти, я пройду!
Жозеф порылся в стопке книг и воскликнул:
— Нашел, вот она!
— Графиня уже ушла, — отозвался Кэндзи, не поднимая глаз.
Жозеф выбежал на улицу.
— Мадам, ваш Оне!
— Нет уж, молодой человек, я больше не приду в ваш магазин! Никакого воспитания, никакого такта, а что за прием?! Имейте в виду, отныне я буду заказывать книги только у ваших конкурентов!
— Графиня Вальтесс де Ла Бинь? — удивилась Ида.
— Простолюдинка! Выскочка! — фыркнула Сюзанна. — Когда я думаю…
— А это точная копия псише мадемуазель Марс, великой французской актрисы? — перебила ее Ида.
— Да, дорогая, именно так. Амори заплатил за это зеркало целое состояние! — ответила Сюзанна, довольная восторгом подруги.
Они вошли в гостиную, где служанка сервировала для них чай. Ида с таким аппетитом набросилась на булочки и пирожные, как будто неделю не ела.
— Я откормлю тебя, моя цыпочка, — с нежностью заверила ее Сюзанна. — Хорошо, что этот недоумок Амори поехал навестить своих родственников! Мы с тобой повеселимся на славу, ты и я!
Насытившись, они отправились на экскурсию по особняку, битком набитому китайскими и японскими безделушками, украшениями из искусственного мрамора, коврами и мебелью, которая, казалось, была доставлена сюда прямиком от старьевщика, торгующего железным ломом. Ида не переставала охать и ахать, сгорая от зависти. Больше всего ее поразила огромная кровать.
— О-ля-ля! Вот это да! Хотя, конечно, для двоих нужно много места…
— Для двоих? Девочка моя, Амори тут никогда надолго не задерживается.
— Прямо как у Золя в «Нана», ты читала этот роман?
— Конечно! — подтвердила Сюзанна.
Она подошла к кровати, поправила волан на покрывале, взбила подушки.
— Знаешь, мне бывает так одиноко в этой большой кровати…
Ида поняла намек и вспыхнула.
— Мы могли бы спать вместе, как сестры… — продолжила Сюзанна. — Шушукались бы, согревали друг друга… Мне так надоел этот зануда Амори!
Ида провела рукой по тонкому кружеву покрывала и молча кивнула головой.
Вечер выдался дождливым. Виктор и Таша целовались в фиакре, с трудом пробирающемся через заполненный экипажами бульвар Капуцинов. Виктор так горячо просил простить его за то, что он ввязался в очередное расследование, что Таша над ним смилостивилась.
Потом они гуляли по улицам самого шикарного квартала столицы, где, несмотря на ливень, было много зевак. В лужах отражались масляные лампы ярмарочных палаток, стоящих тесными рядами вдоль бульвара. Уличные торговцы надрывали горло.
— Попробуйте леденцовую карамель, нугу из Монтелимара!
— Каштаны, горячие каштаны!
У дома номер 14 какой-то человек, одетый в адмиральскую форму, но при этом почему-то в котелке, вышагивал перед входом в «Гран Кафе», выкрикивая: