Теперь улица Жуффруа была совершенно пуста. Сунув руки в карманы, Альдо двинулся в направлении, противоположном тому, в каком ушел Адальбер, то есть к площади Терн. На то, чтобы добраться до дома Тани, у него оставалось около получаса. Его раздражало высказанное Агаларом требование прийти пешком. Из-за этого у него не оставалось времени сделать хоть что-нибудь: например, позвонить Карлову в его излюбленное бистро. Пересекая площадь Звезды, он подумал, что хорошо бы поймать такси и хотя бы подъехать поближе, но в это время ни одного такси ему не попалось, и пришлось прибавить шагу и продолжить путь пешком. Ночной Париж казался ему недружелюбным и даже опасным...
Свернув на улицу Греза, он под уличным фонарем взглянул на часы и убедился в том, что до назначенного срока остается еще четыре минуты.
Уже медленнее, с оглядками Морозини двинулся к дому Тани, стараясь не думать о тех, кого он любил, потому что шестое чувство подсказывало ему: он движется навстречу вполне реальной опасности. Зато предстоящее расставание с большой жемчужиной, причинившей ему столько хлопот, на самом деле его нисколько не печалило. Совсем напротив! Пусть даже Альдо не совсем таким способом рассчитывал от нее избавиться, все же он от нее избавится, и, может быть, неотделимый от нее злой рок оставит его в покое и переключится на нового владельца.
В окнах горел свет, а почти у самой двери стоял длинный лимузин. Шофер оставался на водительском месте, и Альдо подумал, что он, должно быть, тоже входит в шайку. Тем не менее венецианец продолжил путь и прошел мимо машины. Дверца резко распахнулась прямо перед ним и с размаху его ударила. В то же мгновение невидимая рука нанесла ему такой сильный удар по затылку, что он без чувств упал на землю.
Минутой позже два человека бросили князя на пол у заднего сиденья машины, потом сели сами, и, бесшумно отъехав, машина скрылась за деревьями авеню Анри-Мартен...
Окна Таниной квартиры были по-прежнему освещены...
Адальберу повезло больше, чем его другу. За углом улицы Жуффруа он нашел свободное такси и, не обращая внимания на пронзительный свист, на который, словно по волшебству, из тьмы вынырнула пара «ласточек» [6] с крепкими икрами, влез в машину. Впрочем, им не пришлось особенно сильно крутить педали, поскольку Адальбер, совершенно уверенный в своем праве поступать как ему заблагорассудится, и не пытался от них оторваться и делать вид, будто торопится. Но город был совершенно пуст, и у Видаль-Пеликорна ушло совсем немного времени на то, чтобы добраться до бульвара Пуассоньер, где на углу улицы, носившей то же название, возвышалось выкрашенное в чудесный красный цвет здание редакции газеты «Утро».
Как и рассчитывал археолог, Мартина он застал за работой: журналист, сидя перед высокой, словно аналой, конторкой, на которой стояла пишущая машинка, окруженный клубами дыма, безостановочно вылетавшими из его трубки, стряпал одну из тех скандальных статей, секрет изготовления которых был ему известен лучше всех. Время от времени он отрывался от работы, чтобы глотнуть пива прямо из горлышка бутылки, стоявшей рядом среди вороха бумаг. Затерявшиеся в обширном помещении, подобно отдалённым островкам, два собрата репортера по перу вроде бы составляли ему компанию, вот только один спал, положив ноги на стол, а второй, судя по его взгляду, охваченный экстазом, сочинял стихи...
На шумное появление Адальбера – поскольку, едва машина остановилась, он буквально ворвался в здание, приказав шоферу подождать, – Мартин ответил возмущенным взглядом:
– Мне надо закончить важную работу, и я не желаю, чтобы меня беспокоили!
– То, с чем я к вам пришел, еще важнее. Так что бросайте все и пошли со мной!
– Куда это?
Отпустив рукав журналиста, за который он поначалу ухватился, Адальбер устремил сверкающий голубой взгляд в не менее голубые, но обиженные глаза Мартина:
– Вам по-прежнему хочется встретиться с Наполеоном VI?
Глаза Уолкера тотчас обрели прежнюю живость:
– А с чего вы взяли, что это возможно?
– А с того, что просто знаю, где он сейчас. Да идемте же! У меня внизу машина; объясню по дороге.
– Куда мы едем-то?
– В сторону Трокадеро! Эй, потише!.. – крикнул он, потому что молодой человек, вскочив со стула, подхватил каскетку и уже несся к двери.
Обернувшись с порога, Мартин сурово ответил:
– Пошевеливайтесь! По-моему, вы очень спешили!
Пока они доехали до улицы Греза, Адальбер, для начала убедившись в том, что собеседнику известно все происшедшее во дворце магараджи; успел рассказать ему о том, как они с Морозини провели вечер, о появлении рубиновых браслетов и, наконец, о телефонном звонке перепуганной Тани и о том, что за ним последовало. Разумеется, ему пришлось кое-что рассказать и об отношениях Альдо с прекрасной черкешенкой.
– Ваш друг до такой степени ею дорожит? – спросил журналист. – Потому что нельзя не заметить, что от всего этого за километр тянет ловушкой, и он очень рискует.
– А если бы вы услышали, как совершенно чужая вам женщина кричит и умоляет вас помочь ей, вы повесили бы трубку и спокойно улеглись в постель? – проворчал Адальбер.
– Нет, – со смехом признал Мартин, – но для меня опасность была бы не так велика. Я – всего-навсего жалкий репортеришка, а никак не эксперт по историческим драгоценностям, плюс коллекционер, плюс князь и плюс чертовски привлекательный парень! Иными словами, я не обладаю всеми теми достоинствами, которые могут навлечь на человека множество неприятностей!..
– Да, плюсов набралось много, и насчет неприятностей я с вами согласен, тут вы правы.
– Значит, русский Наполеон на самом деле оказался испанцем? Интересно! Во всяком случае, кое-кому удалось вовремя из этой истории выпутаться – малышке Ван Кипперт! Я совершенно уверен в том, что, как только она вышла бы за него замуж, с ней сразу произошел бы какой-нибудь несчастный случай... Мне кажется, мы подъезжаем...
Такси и в самом деле остановилось перед домом Тани. Если не считать газовых рожков, все еще светившихся в этот самый темный предутренний час, все огни были погашены, и кругом царило безмолвие.
– На удивление спокойное местечко! – заметил Мартин, не двигаясь с места.
– А вы чего ждали? – проворчал Видаль-Пеликорн. – По-вашему, человек, который занимается такими делами, распахнет настежь окна, зажжет полный свет и начнет крутить граммофон?
– Нет, вы совершенно правы. Идем!
– А мне что делать? – поинтересовался шофер. – Вы хотите, чтобы я опять вас ждал?
– Да, я предпочел бы, чтобы вы подождали, – ответил Адальбер.
– А я предпочел бы этого не делать. Моя ночная смена закончилась, и я собираюсь вернуться к себе в Леваллуа-Перре! Так что если вы не против, давайте расплачивайтесь!