– Отличное место для трупа. Вы меня успокоили. В каком именно?

– В морге Института гинекологии и акушерства. Бокс номер 12.

– Прекрасно! Тогда можно расслабиться и подумать, как нам выкрутиться из ситуации с похищением из квартиры мертвого тела. – Довольный Самойлов опять уселся и весело посмотрел на Гошу. – Кое-что проясняется, – улыбнулся он. – Не будьте таким серьезным, напарник. Сейчас Мария Ивановна расскажет нам, почему убили адвоката.

Маруся удивленно посмотрела на Старика:

– Это не я.

– Конечно, не вы. Вы – брюнетка. А на окурке в сливе унитаза была яркая перламутровая помада. Мой сыскной опыт позволяет утверждать, что помадой такого фиолетового оттенка пользуются только блондинки. Ваша подруга и коллега по работе, если не ошибаюсь, Лиза?…

– Лизавета… – прошептала Маруся.

– Подруга Лизавета. Где она?

– В морге, – Маруся села, глядя в пол.

С лица Самойлова начало сползать выражение веселого удовлетворения.

– Это в каком морге? – спросил он. – Не в том ли, где работает патологоанатом Кощеев?

Маруся кивнула.

– А где он сам, можно полюбопытствовать?

– В морге… – почти неслышно прошептала Маруся.

– Мария Ивановна, расскажите мне, что случилось? – доверительно попросил Самойлов.

– В половине третьего ночи мне позвонила Элиза. Сказала, что Лера спит у нее, а она сама глотает таблетки и запивает их водкой. Я не рекомендовала смешивать такие компоненты, но она сказала, что пьет от страха. Боится, что умрет проклятой и станет привидением. Не уберегла внучку от насилия, не предупредила, не дала ей пистолет – защититься. Помогла злодеям украсть ребенка. Очень боялась, что заснет, опять проворонит Леру, и от этого накачивалась транквилизаторами.

– К четырем утра она заблевала свою спальню и крепко уснула, – успокоила ее Лера.

– Ее совесть мучила. Она, как и все мы, думала, что Антон благополучно живет с отцом в Бостоне. А Лера увидела там другого мальчика! Я сопоставила эту информацию со словами Кощея и поехала к Лизе. А Лиза, наоборот, чтобы заснуть, намешала спиртное со снотворным. Пришлось в машину ее почти тащить на себе. Доволокла, – кивнула Маруся. – Отвезла в морг. Приперла Кощея к стенке. Электропилой. Но он бы и так все рассказал. Он был против того, чтобы вывозить живые аномалии. Так и сказал: «Я против вывоза живых аномалий, мертвым все равно, а живые имеют право на самостоятельный выбор места смерти». Вдвоем мы привели в чувство Лизу. Та созналась, что по просьбе Попакакиса подготовила вместе с Кощеем медицинскую карту Антона Капустина с новыми снимками и заключением. Она якобы была уверена, что Капустины, узнав о подсунутом им чужом ребенке, не будут против, что его заберет родной отец. А когда я узнала, что Кощей за деньги помогал вывозить анатомический материал!.. Сами понимаете, какой у нас бывает материал. Младенцы с разными отклонениями.

Маруся тяжело вздохнула и замолчала.

– И что вы сделали? – спросил Самойлов.

– Связала их, обоих, и вколола по два кубика… Положила в кабинете Кощея на пол. Проспят часов шесть.

– Антон убежал из повозки, когда за ним пришел человек, – тихо сказала Лера. – Он убежал за карликами, скорей всего, они отсиделись в мусорном баке или в подъезде. Маруся, Кощей не говорил, где может быть мой брат?

– Информация от Кощея такая. Он занимался, так сказать, анатомическим материалом. Под такой маркировкой и уходили контейнеры – «анатомический материал». Был еще один человек, он занимался живыми экспонатами. Что-то сорвалось – недавно. Со слов Кощея, адвокат очень нервничал и налаживал связь с тюрьмой – этот человек находится в какой-то тюрьме, пока идет следствие.

Самойлов встал, подошел к своему стенду, обвел синим фломастером фигурки адвоката, Кощеева и Лизы.

– Почему она убила адвоката? – спросил он, не поворачиваясь. – Что не поделили? Деньги?

– Вы не поверите, – вздохнула Маруся. – Из ревности.

– К вам?

– К ней, – Маруся показала на Леру.

– У нас были сугубо деловые отношения! – дернулась Лера.

– Никто не убедит в этом Лизу после того, как она увидела белье, которое тебе купил Попакакис.

Гоша закрыл глаза и стиснул зубы.

– А этот молодой человек почему так нервничает? – с подозрительным участием поинтересовалась Маруся.

– Не обращай внимания, он дурак, – ответила Лера, дождалась, когда Гоша выскочит из комнаты, и легла головой Марусе на колени. – У тебя на даче живет вьетнамская женщина, которая родила мертвую ящерицу?

– Откуда ты знаешь? – Маруся метнула быстрый взгляд на Самойлова.

– Отвечайте, Мария Ивановна, – попросил тот. – Почему вы ее прячете?

– Она меня попросила. Сказала, что за нею охотятся.

– Как она на вас вышла?

– Рожала у меня… – Маруся задумалась. – В каком году-то?… Тебе было одиннадцать, – она погладила волосы Леры. – Сбежала после родов. Потом позвонила в родильное отделение через два дня – у нее началось кровотечение. Сказала, что у меня работают нехорошие люди, она им не доверяет. Я еще ездила в общежитие, делала ей уколы. Оставила свой номер телефона. Прошло больше четырех лет, вдруг – звонит и просит ее спрятать. Всерьез я это не восприняла – мало ли какие разборки у вьетнамцев, дала адрес дачи, я туда последнее время почти не езжу. Я только сейчас, после смерти адвоката, узнала, что он интересовался этой женщиной.

– Вы можете сегодня поехать на дачу? – спросил Старик.

– Да, но Кощей и Лиза…

– О них позаботятся люди из уголовного розыска. Уговорите Саию Чен встретиться со мной. Спрячьте ее в машине и привезите в Москву вот по этому адресу.

– А как мне сказать, кто вы? – засомневалась Маруся.

– Скажите, что я ее страховой агент. Она поймет. Фирма, в которой я работаю, очень заинтересована, чтобы эта женщина избежала насильственной смерти.

– Старик, а ты куда собрался? – подняла голову Лера.

Воронеж

Самойлов позвонил Колпакову.

– Башлыков молчит? – спросил он.

– Молчит.

– У меня для вас есть информация. Обещайте, что подождете с выводами, пока я не вернусь из Воронежа.

– Двадцать четыре часа еще не прошло, – улыбнулся на том конце провода Колпаков.

– Тут пруха пошла, случается и у меня везение. Запишите адрес. – Самойлов дал Марусе ручку и показал, где писать, а сам диктовал. – Записали?

– А что там интересного? У меня беременных сотрудниц, слава богу, пока нет.

– Там в морге в боксе номер двенадцать лежит тело адвоката Попакакиса.