Лицо, оживившееся во время рассказа, внезапно стало строгим, а совершенную линию рта нарушила жестокая улыбка.
— Покой цены не имеет… И потом, вас это не касается. Вы еще что-нибудь хотите у меня узнать?
— Да. Имя этой столь щедрой знатной дамы.
— На это не рассчитывайте, потому что она может начать упрекать меня в нескромности! Насколько мне известно, эта дама — обладательница коллекции старинных драгоценностей, а такие люди любят оставаться в тени…
На этот счет Альдо знал побольше ее самой, но это новое препятствие его разозлило.
— Назвать имя еще ничего не значит, а я все устрою так, что она никогда не узнает, кто мне его назвал…
— Нет, — отрезала Илона. — Если я назову имя, вы попросите и адрес.
— Мне он ни к чему. Европейский «Готский альманах» мне прекрасно известен, и я знаю, кто где живет. Умоляю вас, назовите мне ее имя! Вы же знаете, что мне необходимо найти эти камни, чего бы это ни стоило…
— Она никогда вам их не продаст… И она, несомненно, богаче вас!
— Что мне сделать, чтобы вас убедить?.. Или хотя бы скажите мне, кто такой этот Райнер, которого вы так любите!..
— Вы смеетесь? Если я не смогла выйти за него замуж, то именно потому, что он женат и к тому же родственник короля Фердинанда. Иногда… он тайно приезжает ко мне сюда, и мы любим друг друга. Если я пошлю вас к нему, вы все испортите, а этого я допустить не могу.
— Вы лишаете меня всякой надежды!
— А вот это мне совершенно безразлично! — отрезала она, но потом, внезапно сменив тон, прибавила: — Но, раз уж вам так хочется дать мне какое-нибудь обещание, поклянитесь, что вы никогда никому ничего обо мне не расскажете и не станете повторять того, что я вам открыла в память о Паоло Морозини.
— А если я откажусь?
— Тогда у меня не останется выбора. Послушайтесь меня, довольствуйтесь тем, что я вам рассказала… и радуйтесь, что вам удалось вырваться невредимым из когтей дочери Дракулы!
Альдо вздрогнул:
— Дракулы? Но, значит, вы слышали…
И тут она снова, как раньше, звонко рассмеялась :
— Ну да, дорогой друг, я не только знаю все эти легенды, но, благодаря Райнеру, мне удалось прочесть книгу, которая удивительным образом продлевает жизнь моего обожаемого предка. Мне это очень пригодилось для того, чтобы создать мою собственную легенду. Подвиги Влада начали постепенно скрываться в тумане времени. Эта дурацкая книга пришлась как раз вовремя, чтобы придать им новый ореол ужаса…
Она неожиданно рассмеялась, и огоньки свечей блеснули на ее белоснежных… и странно острых зубах.
— Это помогло мне лучше понять то удовольствие, которое мог испытывать Влад оттого, что столько людей, и таких мужественных, дрожали перед ним. Страх дарит тому, кто его порождает, могущество… и ощущение удивительного покоя! А теперь, я думаю, нам пора расстаться. Надеюсь, добрыми друзьями?
От Морозини не ускользнул прозвучавший в этих словах оттенок угрозы. В ответ он слегка поклонился:
— Не сомневайтесь! Ваше гостеприимство, сударыня, незабываемо…
— И вы сохраните тайну? Даже если вам придется уйти, так и не узнав имени принцессы?
— Даже и тогда! — ответил он с улыбкой, которая не потребовала от него напряженных усилий. Пока он разговаривал с этой странной женщиной, его мозг не переставал работать. В конце концов, он достаточно хорошо знал европейскую аристократию и тесный мирок коллекционеров драгоценностей, чтобы без большого труда открыть имя, которое от него утаили. — Даю вам слово.
Спасибо! В таком случае позвольте предложить вам провожатого до деревни, только прежде давайте выпьем немного токайского, королевского вина!
— С удовольствием…
Она принесла другие бокалы и, достав из шкафчика покрытую пылью бутылку, налила в один янтарную жидкость и поднесла ее Альдо двумя руками, словно чашу, потом налила и себе. Молча переглянувшись, они подняли бокалы и пригубили вино. Альдо ощутил истинное наслаждение: токай был великолепным. Но удовольствие оказалось кратким: едва сделав глоток, он упал на ковер…
Когда он пришел в себя, морозная заря уже подрумянила снег вокруг елки, под которой он находился. Снег лежал и на ветвях дерева, пригибая их к земле, так что только ноги Альдо торчали наружу. С тяжелой головой и еле ворочая языком — токайское оказалось скорее дьявольским, чем королевским вином! — он с трудом соображал, что к чему. Но, выбравшись наконец из-под елки, он увидел, что его милосердно оставили у дороги и что оттуда уже виднелись крыши деревеньки. Ободренный этим зрелищем и сознанием того, что остался в живых, он тронулся в путь на еще нетвердых ногах. Впрочем, в конце дороги уже показалась знакомая фигура, и она приближалась так быстро, как только позволяли сугробы и рытвины. Это был Адальбер, и Альдо, как мог, поспешил к нему с криком:
— Адаль!.. Я здесь!
Друзья обнялись с бесконечной радостью, от которой у обоих на глазах выступили слезы.
— Ты жив? Ты цел? — повторял Адальбер, ощупывая руки и спину Альдо. — Господи, как же я испугался!
— Ты туда возвращался?
— Разумеется. Когда стемнело, мне пришлось проводить в деревню Хилари, которая умирала от страха и чуть было не замерзла насмерть, и на этот раз ей пришлось-таки остаться на постоялом дворе. Должен сказать в ее оправдание, что атмосфера там не самая приятная. Местные жители были совершенно уверены, что ты уже давно мертв, а я иду на верную смерть. Меня даже окропили святой водой и только что не прочли молитвы, какие читают над умирающими. Но ты-то видел эту знаменитую Илону?
— Да, и до сих пор не пойму, сумасшедшая она или же просто слишком расчетливая женщина. Несомненно одно: она преступница!.. Кроме того, она прочла пресловутую книгу Стокера и вдохновляется ею…
— А камни? Ты смог поговорить с ней об изумрудах?
— Она продала их, чтобы купить этот замок. Я тебе расскажу, только не при Хилари, потому что я дал слово.
— И ты знаешь, где они?
— Она не захотела назвать мне имя их нынешней владелицы, но я думаю, что мы сумеем его узнать. Пожалуйста, давай поскорее вернемся в дом! Мне до безумия хочется выпить чашку кофе!
— Не питай безумных надежд! Сначала попробуй то, что они тут, в этой чертовой стране, называют кофе!
Появление Морозини на постоялом дворе вызвало переполох. Лазарь, восставший из гроба, не так поразил бы воображение крестьян. Они согласились, что Альдо не привидение, лишь после того, как он потребовал основательный завтрак, и тогда уже его окружили, и стали поздравлять и восхищаться им, как героем. Особенно радовался возчик, с которым они добирались до замка, а уж когда славному малому велели быть наготове, чтобы вернуться в Сигишоару, его радости не было предела. Что касается мисс Доусон, то она заявила, что «очень рада» снова видеть его, но таким тоном, словно он ездил поохотиться, а не побывал у врат ада. Впрочем, Альдо и не питал никаких иллюзий насчет того, какие чувства испытывала к нему англичанка.