– Ангел, я пришла за тобой, иди ко мне, мой Ангел!
Ева смотрела на лежащего без сознания Ангела. Холодный воздух проник в дом из сада. Ангел сморщил лицо, словно от кислого, но в себя так и не пришел.
– Ку-у-мус, великий доктор и магистр, где ты? – в голосе женщины было веселье.
– Вампиры, значит. – Ева осторожно поднялась на четвереньки, потом выпрямилась у самой двери, вжавшись в притолоку. В разбитое окно заглядывало диковинное лицо хищного насекомого. По полу запрыгал луч фонарика.
– Здесь он… Может, пристрелили?
В коридоре раздались шаги. Ева напряженно прислушивалась, шел один. Она опять присела и, когда мужчина, чуть задержавшись у двери, шагнул в комнату, резко распрямилась и ударила его головой в лицо. Мужчина вскрикнул, словно удивившись, схватился за разбитый нос. Ева провела резкий и сильный удар локтем в живот, потом подхватила согнувшегося себе на спину и перекинула его через правое плечо.
– Тише, тише, – прошептала она, отдуваясь. – Дом развалишь, килограммов сто, не меньше… – Она ногой подтянула к себе его оружие, стараясь не отходить далеко от стены.
– Миша, – позвали с улицы. – Ты что там?
– Тише, Миша, тише. – Ева вышла в коридор, дверь на улицу была открыта, она смахнула рукавом капли пота с бровей, проверила предохранитель автомата и шагнула, не прячась, на крыльцо.
Женщина, ни слова не говоря, попятилась и побежала к машине, ее напарник вскинул автомат, тогда Ева выпустила две короткие очереди им по ногам. Женщина упала, вскинув руки, и продолжала ползти без единого звука. Мужчина завизжал свиньей и сел тяжело и сильно большой задницей на землю.
Ева подняла с земли его автомат, осторожно подошла к машине. Дверцы были открыты, в машине никого. Ева попробовала багажник, он был закрыт. Она постояла над тяжело дышащей злодейкой, сдернула с ее лица маскарадные очки. Лицо было странно разукрашено синей и красной краской. У самых глаз по векам к вискам шли два крыла, вокруг носа, у губ и на подбородке извивались симметрично две змеи, на одной щеке был нарисован странный знак.
– Это ты – Ния, великая и могучая, из другого мира? Крепись, мне еще надо успеть допросить тебя до рассвета.
– По… пошла ты, – женщина сжимала руками ногу, над коленкой выстрелом разорвало синтетику костюма, обнажив белое тело с развороченной небольшой дыркой.
Ева, осторожно ступая, обошла дом, с другой стороны она заметила спускающуюся из чердачного окна веревку.
– Далила!
Ни звука. Ева вернулась в дом, поднялась на второй этаж, но дверь на чердак открыть не смогла. Она надела куртку, включила свет. По всей большой комнате валялись осколки стекла и фиолетовые астры. Упитанный мужчина в нелепом черном трикотажном костюме лежал у двери. Ева связала ему руки и ноги полотенцами. Ангел Кумус лежал на полу у окна, подогнув ноги, и спокойно дышал. Ева накрыла его покрывалом и вышла на крыльцо. Женщина лежала на мокрой траве, не двигаясь, похоже, она была без сознания. Второй мужчина сидел, стонал и ругался матом, не умолкая. Через полчаса Ева сказала, что если он не замолчит, она его пристрелит, и в этот момент послышался шум подъезжающих машин.
Из «Скорой» выбежали два санитара с носилками и уложили на них женщину.
Из милицейской машины вышла Далила и трое милиционеров; подойдя, они козырнули, один из них, пожилой, взял у Евы автоматы. Далила, заикаясь, стала объяснять, все вошли в дом.
– Мы прибежали к соседям, потом я оставила там Кешу, потом я побежала на станцию и позвонила в милицию, они сказали, что передадут в твое отделение, а пока приедут наши… то есть ваши… как это, местные. Я все рассказала про вампиров, они, похоже, мне не верят. Если им не показать немедленно Ангела Кумуса, они заберут меня в психушку, честное слово. Где этот доктор, магистр? Представляешь, я – в психушке, меня никогда оттуда не выпустят, тебе… не смешно? – Далила села на диван и засмеялась истерично, громко и с икотой.
– Да, – сказала Ева, оглядывая комнату. – Где он?
Кумуса на полу не было.
Ева смутно помнит, как она бросилась к окну, потом перемахнула через него и упала на землю. Вставала она с трудом, ноги ее не слушались. Ева словно видела все в замедленном кино: вот она медленно поднимается и хочет бежать, а в свете зажженных фар машин несется Ангел Кумус, на шее у него завязано узлом покрывало, покрывало трепещет сзади тяжелыми крыльями. Ангел почти добежал к носилкам с женщиной, один из милиционеров выбежал на крыльцо. Тоже очень медленно бежит за Кумусом, но он далеко… Санитар возился с упитанным злодеем, почувствовал неладное, медленно встает с колен и бежит, он ближе всех, но он тоже не успевает… Ангел Кумус в одной руке крепко держит острый белый кол, а в другой большой камень, ему тяжело бежать, и голова болит, а на лбу ссадина, но он добежал, он приладил кол над сердцем – очень важно попасть в сердце! – и, сильно размахнувшись, ударил по нему камнем.
Он колотил и колотил этим камнем по колу, забивая деревяшку в дергающееся тело. Кумус оказался очень сильным, его оттащили с большим трудом, тогда он стал дергаться и кричать.
– Я сделал это! – вопил он радостно. – Я сделал это, вы видели, я сделал ЭТО! – Он кричал и прыгал, пока его не огрели дубинкой по голове.
– Да что же это… тут такое происходит! – заорал подбежавший милиционер и добавил несколько крепких выражений, которые, как отметила про себя Ева, просто и понятно объясняли, что именно тут происходит.
Возбужденный, свежий и розовощекий Николаев ворвался в кабинет Евы. Она сидела за столом, подперев голову руками.
– Гнатюк сказал, что ты довела до ума дело Покрышкина! У него сегодня как раз истекает срок задержания, рассказывай! – заорал он.
– Все пропало, – тихо вздохнула Ева.
– Так, понятно. Поэтому ты такая кислая?
– Его отпустят, но я не виновата.
– Я понял, а кто виноват?
– Магистр Ангел Кумус. Он убил главного вампира, Нию. Вчера, на даче Далилы.
– Понятно. Абсолютно все понятно. Нет, ничего мне не понятно! Ты была на даче? Почему этот Ку… мус был у Далилы?
– Мы туда его привезли. Мы стали его раскалывать в неформальной домашней обстановке. Он сказал, что он призван уничтожать вампиров, и назвал имя главного – Ния. Как только мы трижды произнесли это имя, она явилась! Пальба, небольшая драка… он воткнул в сердце Нии осиновый кол… Он всегда носил этот кол с собой. Я, например, не могу отличить липу от осины, а он может. Если бы я не замешкалась, он бы не убил эту Нию, мы бы запросто ее приперли и доказали, что Марину Улыбку убила она. И не только ее. У Покрышкина была настоящая фабрика смерти. Он придумывал сценарий, находил дурочку, желающую стать великой актрисой. Ния убивала ее прямо в кадре, Ангел снимал, получалось дорогое кино! Потом Ангел прятал труп, он считал себя магистром, спасающим мир от вампиров. Относил их в святое место. Четыре женских трупа, подкинутых в морг два года назад, помнишь? Вот так.