Скудная-то она скудная, растительность в смысле – лишайники, мхи, встречаются и полярные цветы – маки, лютики, куропаточная трава, есть и деревца – ива да береза, которые совсем маленькие, всего несколько сантиметров. Но какие же потрясающие краски!!
На фоне серого, иногда коричневатого и даже черного камня – цветущие лишайники насыщенного терракотового цвета, а на них маленькие круглые яркие цветочные островки и раскиданные кляксами цветущие мхи разных оттенков, от насыщенно-фиолетовых до красных! И весь этот пейзаж в рамке невероятно синего неба! Красота суровая, строгая и от этого еще более впечатляющая! Не передать словами это ощущение чистоты и сдержанной красоты!
Святилище меня немного разочаровало – небольшие длинные каменные идолы, но знаете, странное чувство возникало на этом святилище – покоя и беспокойства одновременно, и казалось, что вот-вот сейчас ты поймешь или увидишь что-то невероятно важное… А может, это я такая впечатлительная?
Я сделала много кадров: и нашу группу сняла, и ненцев, нас сопровождавших, эти фотографировались с удовольствием, принимались позировать, улыбались – такие загадочные, много чего знающие, да придерживающие свои знания, вроде как простые хорошие ребята.
С этого дня первой остановки так и повелось, что мою фамилию Краснин называл последней в списках тех, кто высаживается на берег. Анжела меня старательно игнорировала, позволяя себе редкие замечания в мой адрес далеко не дружеского толка. Зинаида откровенно посмеивалась над девочкой, а Верочка пыталась нас помирить зачем-то.
Следующей остановкой стал остров Южный на Новой Земле, сначала мы высадились на необитаемой части берега. Здесь уже применялись совсем иные правила безопасности: без ружья на берег не выходили – белые медведи.
Я теперь и про них много чего знаю. Например, что летом у белого медведя самый голодный период, безледовый. Медведь охотится во льдах, в основном добывая нерку возле лунок, которые она устраивает, или на моржей и других плавающих животных, с таянием льдов все они мигрируют за кромкой льда, и медведь остается на ограниченном пайке – яйца птиц и редкие удачные охоты. В эти летние месяцы опасен он и для людей. В две тысячи девятом так по неосторожности погиб один полярник.
Наш замечательный белый мишка нападает на своих собратьев и ест себе подобных за милую душу и с особым цинизмом, поэтому они и одиночки. Кстати, интересный факт, это мне Зиночка наша рассказала – ученые установили, что в подобных баталиях самца всегда побеждает медведица, если он по дури на нее попер.
Единственное место в Арктике, где медведь летом сыт, доволен и пребывает в благости, – это Новосибирские острова, потому что только там есть уникальный лаптевский морж, который живет на этих островах круглый год и за льдами не бегает. А у медведя всегда обед с ужином будьте любезны.
Так, отвлеклась. Ружья нужны, чтобы отгонять с берега медведей выстрелами, если они туда забрели во время высадки. Никто самих мишек стрелять не собирается, только в крайнем случае, это вымирающий вид и занесен в Красную книгу. Так, в воздух попалят – и белый хищник нехотя, вразвалочку отваливает, сама видела.
Мы зашли в поселок Белушья Губа, где на берег смогли сойти все желающие. Тут проживает больше тысячи человек, и у меня сложилось такое впечатление, что встречать наше судно пришли они все.
Пользуясь всеобщим вниманием и расположением, я ухватилась за одну симпатичную женщину по имени Лена и попросила ее провести мне экскурсию по окрестностям. Лена оказалась находкой! Она так живо, так эмоционально рассказывала и показывала, что я еле поспевала и за ней, и за течением ее речи. Приходилось даже останавливать добровольного экскурсовода, чтобы сделать снимки.
Там, в этом поселке, я испытала два сильных и противоречивых чувства – что-то вроде восторженной радости от тех видов природы, которые открывали свои красоты вокруг, и тяжелого чувства досады и какой-то обиды на заброшенность этих людей, этого места государством.
А когда мы ненадолго зашли в соседний поселок Рогачеро и на бывший военный аэродром Андерма-2, я настолько расстроилась, испытывая тяжелейшее чувство негодования, что пришлось пройтись одной, чтобы справиться с этим и попытаться уравновесить себя.
Ребята! Что мы сделали с нашей Арктикой!!
Из-за низких температур и вечной мерзлоты полярные районы почти не способны к самоочищению, и любые загрязнители очень долго не выводятся из ландшафта. Так и стоят проржавевшие бочки с соляркой и другими химикатами, оставленные в девяностых годах! Правительство тогда кинуло Арктику, как дурная мать в погоне за призрачным счастьем бросает свое малое дитя. Просто вывезло все войска, стоявшие там раньше, и большинство работавших там людей, закрыло метеостанции пачками! И вот уже больше двадцати лет в тех местах, где раньше шла человеческая деятельность, стоят скелеты построек и разваливаются, выпрастывая свое химическое нутро, тысячи и тысячи железных бочек, а к берегам приносит прибоем мусор человеческий!
Мне было так мерзко от понимания этого и еще хуже от лицезрения этого безобразия, до тошноты, до чувства собственной причастности к этому и вины!
И я снимала!!
Только сейчас и здесь я поняла, что сделаю три серии снимков: одну про первозданную красоту этого невероятного края, вторую про людей удивительной внутренней чистоты и силы, оставшихся и живущих здесь вопреки всему, и про таких же увлеченных и преданных ученых нашей экспедиции, и третью – вот про это!
Про человеческий мусор, убивающий Арктику, про безразличие и преступление людей перед ней! И микширую их так, чтобы проняло, и в инет выложу, и на правительственный сайт отправлю!
И я снимала! Самое неприглядное!
Ходила одна и снимала, вытирая слезы, пока никто не видел! И так сердце себе надорвала этим видением, что пришлось срочно чистить и успокаивать душу. Я спешно спустилась к морю, уселась на какой-то валун так, чтобы видно было часть дикого берега и море, – и смотрела, смотрела – вдыхала самый чистый воздух на планете и лечилась.
Там меня и нашел Краснин.
Мы с ним практически не разговаривали за последние несколько дней, только в официальном формате в виде его распоряжений, да и не виделись практически. Он был весь погружен в дела и работу – занимался исследованиями, руководством, проведением анализов и составлением отчетов. Да и мне приходилось трудиться в лаборатории, образцов и материала для исследований уже хватало, а в остальное время я занималась фотографией.
– Почему вы здесь одна, ушли ото всех, не предупредив никого, Павла? – услышала я за спиной его знакомый отчитывающий строгий голос.
Повернулась, встала с камня. Он был явно озабочен и внимательно всматривался в выражение моего лица своими темно-зелеными глазами.
– У вас что-то случилось? – настойчиво расспрашивал он.
– Нет, – покачала я головой. – Не случилось. А что, пора возвращаться?
– Скоро будет пора, – не меняя строгости тона, ответил Краснин и настойчиво потребовал объяснений: – Так почему вы гуляете здесь одна? Вы же знаете, что это запрещено правилами безопасности.