Били о скалы тяжелые накатные волны. Под их грозную и вечную музыку полковник Метлоу без утайки поведал ошеломленной Рите о тяжкой доле, выпавшей ее любимому человеку и отцу ее сына – Игорю Сарматову. Сармату, как звали его боевые друзья, навсегда оставшиеся в отрогах афганского хребта Гиндукуш…
– Егор Иванович, где теперь мне искать Игоря? – выслушав его рассказ, растерянно спросила она. – Может, остаться в Гонконге и ждать его возвращения в монастырь?
– В монастырь, думаю, он уже не вернется, – задумчиво покачал головой тот. – Уверен, что скоро, очень скоро Сармат вернется в Россию, потому что он запрограммирован на служение ей. Это в его казачьей крови…
– Это так, – согласилась Рита.
– Недавно Осира-сан заверил меня, что его память в скором времени полностью восстановится, а старый самурай никогда не бросал на ветер пустых слов утешения.
– Но что же теперь делать мне? – сквозь слезы спросила Рита. – Вдруг ему нужна моя помощь…
– Послушайтесь моего совета. Возвращайтесь в Москву и ждите его там. Поцелуйте маленького Платона и расскажите ему все о его достойном уважения отце.
– Вы знаете и о Платончике! – улыбнулась сквозь слезы Рита. – Как же нам с ним благодарить вас?!
– Благодарить меня не надо. Я отдавал долг, – поднял на нее глаза Метлоу. – Хоть у нее никогда ничего не одалживал…
– У кого? – не поняла она.
– У моей исторической Родины, у России… А знаете, Рита, когда я уйду в отставку, то вместе с вами и Игорем я обязательно как частное лицо приеду в Россию и навещу оренбургскую степь, которую никогда не видел, но она почему-то стала часто сниться мне. Смешно – видеть во снах то, о чем не имеешь понятия, вы не находите?
Рита улыбнулась сквозь слезы, понимая, что Метлоу ее просто успокаивает. Но обостренным женским подсознанием она вдруг почувствовала, что Игорь обязательно найдется и однажды такое произойдет. Но когда это произойдет, на этот вопрос пока ей никто не может ответить.
Выбрасывая из-под кормы буруны мутной желтой воды, плоскодонный водометный катер скользил по гладкой поверхности великой реки Юго-Восточной Азии – Меконга. Укрытая утренним туманом, плавно и величаво несла река свои мутные воды к Южно-Китайскому морю, мимо рисовых полей и крытых соломой убогих хижин прибрежных деревень, мимо вплотную подступающих к воде плантаций овощных культур и каучуковых деревьев, на которых, несмотря на рассветный час, уже деловито хлопотали бедно одетые люди в конусообразных соломенных шляпах. Порой Меконг сжимали в своих объятиях подступавшие к его берегам высокие джунгли, но, вырвавшись из них, река снова широко растекалась по равнине, образуя заросшие буйной тропической растительностью острова и дышащие испарениями старицы и протоки.
* * *
– Сэр, снова возобновился устойчивый сигнал от монаха, – доложил полковнику Метлоу дежурный офицер Стив Стоун. – Он на каком-то плавсредстве перемещается вверх по Меконгу. Спутник засек на том отрезке реки водометный катер без опознавательных знаков. Теперь мы его не упустим, сэр.
– Надеюсь, Стив. Очень надеюсь.
Через час Метлоу был в Управлении Королевской полиции, в кабинете комиссара Корвилла. Тот протянул ему лист бумаги со словами:
– Заключение наших химиков о содержимом ампул с китайской джонки. Пишут, что в них находятся законсервированные стволовые клетки. Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Стволовые клетки? – растерянно переспросил ошарашенный Метлоу. – О ля-ля!.. Этот подпольный бизнес, Рич, гораздо серьезней, чем бизнес на сатанинском зелье… Их получают из спинного мозга человеческих эмбрионов и вводят в дряхлеющие организмы сильных мира сего с целью общего омоложения и избавления их отдельных органов от всевозможных болячек. Кроме того, эти клетки начинают применять в элитной косметологии.
– Ну, это из области фантазий! – отмахнулся Корвилл.
– К сожалению, нет.
– А что потом происходит с эмбрионами?.. С беременными женщинами, наконец?..
– Разве трудно догадаться, Рич?.. Одна инъекция стволовых клеток стоит очень дорого.
– Да-а, – протянул Корвилл и, почесав затылок, спросил: – Есть ли новости от Джона?
– Сигнал от Джона поступает вот отсюда, – ткнув карандашом в карту, сказал Метлоу.
– Знакомые места, старина! – усмехнулся комиссар. – В семьдесят девятом там многим парням из Техаса и Оклахомы желтопузые комми продырявили шкуры, но и мы их тогда навалили немерено.
– Смотри, Рич, – опять показывая на карту, продолжил Метлоу, – на востоке от них Вьетнам с хорошо охраняемой границей, впереди Лаос. Там горы, в них не спрячешь фабрику. Она может быть только здесь, Рич. На этом изгибе, где Меконг делает петлю и поворачивает к вьетнамской границе.
– Там непроходимые джунгли, – с сомнением произнес Корвилл. – Глухомань… Болота… Протоки…
– Для черного дела лучшего места, чем эта глухомань, не придумаешь, – парировал Метлоу. – К тому же там с избытком исходного сырья для изготовления их сатанинского зелья. Я имею в виду множество захоронений, оставленных «красными кхмерами» Пол Пота, – пояснил он.
– Пожалуй, ты прав, – согласился с его доводами Корвилл. – Но, чтобы быть до конца уверенными, подождем еще сутки.
– О'кей, – кивнул Метлоу. – Буду молить бога, чтобы за эти сутки с Джоном не случилось ничего плохого.
* * *
Солнце еще не взошло из-за невысоких гор на востоке, а на реке уже вовсю кипела жизнь. То и дело на пути катера из тумана возникали рыбачьи лодки и убогие хижины на плотах. Смуглые маленькие люди, равнодушно взглянув на приближающийся катер, деловито забрасывали в воду круглые сети на длинных шестах и время от времени выбрасывали из сетей на настил плотов скудную добычу из нескольких рыбешек.
Громилы и кхмеры, помещенные в трюм катера, могли рассматривать реку лишь через круглые иллюминаторы. Впрочем, все они, за исключением Сарматова и китайца Фана, измученные тяжелым путешествием, спали.
В одном месте, где река делала крутой изгиб, фарватер подошел к самому берегу, и в тумане обозначились стоящие по колена в воде люди, трясущие круглые деревянные лотки.
– Что делают эти люди? – показал на них Фану Сарматов.
– Моют золотой песок, – пояснил китаец. – Так было пять тысяч лет назад, так происходит и сейчас. На берегах Меконга жизнь давно остановилась. Особенно после кровавой бойни, которую устроил кхмерам ублюдок Пол Пот…
– А что устроил этот Пол Пот?
– Убил около двух миллионов человек.
– Убил?.. Зачем?..
– Спроси у него об этом сам. Он все еще скрывается со своими краснопузыми душегубами где-то в этих джунглях, – показал Фан на сплошную стену вплотную подступивших к берегу, переплетенных лианами деревьев.