– Ты меня не путай, – скривилась теща. – Чего ж тогда другие свиней держат?! Откуда тогда вообще у людей свиньи?
– Откуда я знаю!.. – пожал плечами Рогов. – Может, корм воруют…
– А не знаешь, так и не лезь… – Теща решительно оттеснила Васю от ванной. – Ничего, без кормов обойдемся. Найду, чем кормить. Кушай, маленький, кушай…
И принялась энергично гладить поросенка, мешая ему наслаждаться вкусным мякишем.
– Тьфу ты! – Рогов выскочил из ванной.
Надо было, что ли, про два сердца ей рассказать.
Нет, не поверила бы…
А вдруг это правда, а не обычная Интернетовская «утка»? И бывают свиньи с двумя сердцами?
* * *
Компанию Грише Стрельцову для дежурства на рынке подобрали изрядную: десять рыбок, четыре хомячка, пара мышей и две птички. Выдали замасленный ватник, облезлую ушанку и валенки в подпалинах. Синюшную зоновскую татуировку на руке нарисовали – не отличишь от настоящей. Бомж не бомж, но игра на грани фола…
С провансальской настойкой Рогов не подвел: напиток и впрямь бодрил. Зимой полезно. Как и крепкий чай в термосе. И хотя под крышей было довольно тепло – редкие рыбки и птички выдержат мороз в двадцать градусов – а здесь вполне плюсовая температура, Гриша периодически прикладывался к заветной фляжке. Так, для куража, для лучшего вхождения в роль. «Наживка готова, – подумал Стрельцов, – где же хищник?»
Ждать пришлось недолго.
«Идут-идут», – прошелестело по рядам. Начальника охраны Теплякова и охранника Жигалова встречали заискивающе. Разве что шапки не снимали и на колени не бухались. Рыночный народ – зависимый и незащищенный. На каждую мышку-лягушку ветсправку не сделаешь, а без нее могут спокойно вытолкать взашей…
– Тебя же вчера предупредили – аренда закончилась, – солидным баском громыхнул Тепляков на мужичка, торговавшего ужами аккурат напротив Стрельцова. Ужи свешивались у него с руки, как галстуки.
– Я сегодня продлю, – заскулил торговец. – Можно?
– Вчера должен был!
– Вчера полный голяк. Ни одного не взяли. Можно сегодня?
– Через час не заплатит – выгонишь, – небрежно бросил Тепляков подручному. Тот согласно кивнул.
Они двинулись дальше и заметили Стрельцова.
– А ты кто такой? – удивился Тепляков.
– Вот рыбками торгую… – показал Стрельцов на свои банки. – Птичками…
– Торгую! Ни хрена себе! – оскалился Жигалов.
– У нас за место платят, – пояснил Тепляков.
– Нет ни копья, я бы дал, – Стрельцов выразительно похлопал себя по карманам.
Окружающие с интересом следили за диалогом. Особо любопытствовал длинноносый Липин, торговец меховыми шапками. Судя по размаху бизнеса (штук сто висит, не меньше!), он был из числа завсегдатаев рынка. Потому, собственно, Стрельцов и выбрал место рядом с ним.
– Ну, извини, мужик, тогда выметайся нах, – развел руками Тепляков, кивая на выход с рынка.
– Начальник, я ж только с зоны откинулся, – выложил козырь Стрельцов. – Гол, как сокол.
– А сюда карманы пришел щипать? – усмехнулся Жигалов.
– Это не моя масть.
Стрельцов говорил неспешно, с достоинством. Медленно вытащил из кармана справку об освобождении со своей фотографией и передал Теплякову, безошибочно определив главного, хотя оба охранника были в одинаковой камуфляжной форме.
Тепляков внимательно изучил документ и вернул Стрельцову, недоверчиво ухмыляясь:
– С такой богатой биографией и рыбками торгуешь?..
– Так всего неделя прошла!.. – понизил голос Стрельцов. – Оглядеться надо, дело найти. А живность – это все того человечка, который меня пригрел. Пайку свою отрабатываю. Начальник, разреши постоять, я ведь не помешаю. С первой выручки начну башлять.
Тепляков взял короткую паузу. Сам он не сидел, но уголовников инстинктивно считал генетически своими. Карась перед ним явно тертый, взывал к настоящей мужской солидарности. Начальником называет, уважуху выказывает.
– Ладно, стой пока.
– Спасибочки, гражданин начальник! – обрадовался Гриша.
– Но если кражи будут… Смотри! – напутствовал Жигалов, демонстрируя новичку свою значимость.
Стрельцов отреагировал без суеты. Взял в руки термос и кружку, предложил вежливо:
– Чифирнуть не желаете?
– Сам пей, – Жигалов брезгливо поморщился.
С утра состоялся тяжелый разговор с Москвой. Поставщики сразу сообразили, что раз уж заказчик так хочет заполучить карликовую свинью, то цену вполне можно заломить повыше. По-божески заломили, не беспредельно, но все равно неприятно. Крутикову удалось отбазарить процентов тридцать от накрутки, но неприятный осадок в душе все равно остался. И, психанув, он забыл дома ключи от рабочего кабинета. Обнаружил этот досадный промах уже в приемной. Чертыхаясь, поковырял карандашом в ригельном замке – тщетно.
Секретарша Степанида, крашеная глупая блондинка, меланхолично наблюдала за потугами начальника.
Крутиков раздраженно пнул дверь. Ему нужно было в кабинет срочно. Там документы об оптовых поставках сухого корма сразу в несколько магазинов города. Подписывать их – через полчаса.
Крутиков раздраженно пнул дверь:
– Черт, никак… Степанида, у нас что, запасных нет?
– Нет, Анатолий Сергеевич. Вы же сами их потеряли.
– Черт, блин. А почему новые не сделала?
– А вы не велели.
– Так сделай!.. – рявкнул Крутиков.
– Хорошо.
Степанида сделала в рабочем календаре пометку – сделать ключи.
– Как же я их забыл… – сокрушался директор.
– Давайте домой к вам отправим, – предложила секретарша. – Пусть привезут.
– Нет там никого… – Директор еще раз подергал ручку. – Все. Бесполезно.
Отошел от двери, скинул дубленку. За дверью зазвонил телефон.
На сей раз Крутиков выругался от души. Бросил секретарше:
– Чай поставь.
– Хорошо. – Степанида вновь стала черкать в календаре.
– Что ты там помечаешь? – взревел Анатолий Сергеевич.
– Чай поставить…
– Хорошо.
Степанида пошла набирать воду в чайник.
* * *
На стене кабинета Егорова висел портрет президента страны, на столе стояла фотография болонок. Президента Егоров видел нечасто, поскольку сидел к стене спиной, а болонок – ежеминутно. Парная фотография, Муся и Пуся в розовых бантиках, выражения мордочек серьезные, прижались друг к другу щечками: что за прелесть!
– Скоро уже, скоро, – ободряюще сообщил подполковник фотографии.