– Дело поганое, – сказал Алексей после длительнои паузы. – В наших тихих местах на моей памяти такого не случалось. У нас ведь что, в основном, идет? Хулиганки, угоны, дурацкие грабежи, когда подростки велосипеды отбирают или две бухие компании промеж собой разобраться не могут. Зимой бомжи и те же малолетки обносят дачные домики, летом, как сезон начинается, хозяева с жалобами приходят, бывает, в день десяток заявлений регистрировать приходится. Вот и получается, что" например, в декабре у нас раскрываемость под девяносто процентов, причем реальная, без дураков, а в июне до тридцати скатываемся. Конечно, и мокрухи случаются. Два основных варианта: либо «вывозные» трупы находим, по которым, как ни крутись, с нашими возможностями ни черта не сделаешь, либо голимая бытовуха происходит, когда злодей, протрезвев, сам бежит каяться… А если и пытается скрыться, то не дальше соседнего дома, где живет его теща. Здесь же – ни черта не понятно! Две покойницы, мать и дочка. Смирнова Антонина Васильевна, пенсионерка, сорок первого года рождения, и Елена, неработающая, шестьдесят пятого года, наркоманка. Долгое время жила у вас в городе, чуть больше года назад лишилась квартиры, перед этим развелась с мужем, сменила фамилию с Новицкой на девичью. Ну, это ты, наверное, не хуже моего знаешь. Убили их ночью, в собственном доме. Толковых свидетелей нет, следов на месте происшествия изъяли массу, в том числе и «пальчики» Костика Сидорова, раздолбая местного. – Алексей покосился на Акулова, чуть помедлил и продолжил говорить спокойным, монотонным голосом, как будто не вспоминал, а читал документы из оперативно-поискового дела: – Но это ничего не значит, Сидорову у них бывать раньше приходилось. Обеих отколошматили до смерти, травмы такие, как будто там пьяный Майк Тайсон резвился. Потом обеих зарезали. У Антонины – перерезано горло, Ленке засадили сзади, под лопатку. Нож взяли в доме, из кухонного набора, выбросили во дворе. Трупы нашли в разных комнатах, утром, когда соседка зашла. Ленка на кровати лежала, связанная. Мать… В общем, перед тем как убить, Антонину изнасиловали.
– Ее одну?
– Одну.
– А мне говорили…
– Плохо тебе говорили. Елену не тронули, хотя, несмотря на свое наркоманство, выглядела она… скажем так, помоложе матери. Та всю жизнь на ферме отработала, два мужика у нее были, оба – горькие пьяницы, лупили бабу чем ни попадя, так что можешь представить, красотой она не блистала. Я читал, конечно, про всяких маньяков, геронтофилов и прочих, но, если тебя интересует мое мнение, сумасшествием здесь и не пахнет. В доме все вверх дном перевернуто. Похоже, что пропали деньги, но сам посуди, какая у них могла быть сумма. Максимум – тысяча рублей.
– А как в дом попали?
– Двери и окна без повреждений. Может, сами впустили, а может, и не запирались. Такое в этих краях иногда практикуется. Во сколько, по времени, произошло убийство, эксперты сказать затруднились, погода в те дни .стояла теплая, но, ориентировочно, с часу до четырех ночи. Вроде бы заметили какую-то машину, которая выезжала из"Советского" примерно в это же время, но ни марки, ни, естественно, номера никто не засек. Опять же, имеет ли эта машина отношение к делу – не известно. К нам, бывает, заворачивает городская молодежь, чтобы перепихнуться на природе, то ли романтику ищут, то ли просто хаты свободной не нашлось и денег на гостиницу. У нас поначалу две основные версии рассматривались…– печально усмехнувшись, старый опер уточнил с болезненным оттенком: – «У нас!» Я тут, собственно, с первых дней был только на подхвате. Мое дело – гусей украденных ловить и с пьяным мордобоем разбираться. Налетели всякие орлы из главка и наши «убойщики», из областного управления. Про маньяка заговорили, про большой общественный резонанс. Договорились до того, что это чуть ли не общероссийская серия идет, якобы были два аналогичных случая под Ростовом и Смоленском. Потом, правда, слегка успокоились. Сошлись, что «маньяческая версия» остается третьей,не основной, для галочки в плане мероприятий, а наиболее перспективные направления – Ленкины городские похождения. Разборки либо из-за квартиры, либо на почве наркотиков. Создали сводную группу, которая у меня в кабинете неделю заседала. Как водится, ничего толком не делали, только информацию друг у друга воровали и водку трескали. Потом перебрались в Областное управление, там места побольше. Сказали, что версии по наркоте и квартире – не моего уровня компетенции, будут сами работать, а моя задача – крутиться здесь, устанавливать свидетелей и проверять местных жителей на причастность. Вот тогда мне и шепнули про Сидорова… Видели, как он в ту ночь по деревне шатался, пьяный до невменяемости. В клубе, это километров пять от «Советского», дискотека была. Он там нажрался, к местным бабам цепляться стал. Когда ихние, парни успокоить его захотели, он стал ксивой размахивать, грозился, что и пушка у него с собой… Не спасло это его, по соплям ему все равно надавали, так что домой он пошел в плохом настроении. С дискотеки его выбросили как раз около часу ночи, домой он приперся после пяти. Где болтался?" Стали мы с ним разговаривать. Он про дискотеку ни слова, заявил, что с корешем одним всю ночь бухал.
С корешем потолковали по душам, тот и раскололся, как Костик подбивал алиби ему устроить…
Алексей замолчал. Сидел, мусолил сорванную травинку. Когда бравый сержант, сняв с мангала шампуры, пригласил к столу, крикнул, чтоб начинали без них, все равно на всех мяса не хватит, они ко второй партии присоединятся, и спросил у Акулова закурить.
– Только «беломор». —Андрей достал растре" панную пачку.
– Давай. Я тридцать лет его смолю… Клиент! интересный на том берегу шляется, – кивком Алексей указал направление. – Все больше по кустам…
Акулов присмотрелся, с трудом различил далекую фигурку в неброской одежде, почти слившуюся с зарослями:
– Может, у человека живот прихватило.
– Не похоже…
Пока не докурили папиросы, Алексей продолжал наблюдать за неизвестным человеком. Тот, и правда, вел себя странновато. Постоял, посидел, бросил в озеро пару камней и поднялся наверх, по тропинке от берега к дороге, с демонстративно равнодушным видом, обтирая руки о свою задницу й пиная подворачивающийся под ноги крупногабаритный мусор.
– Странный тип, – резюмировал Алексей, когда мужчина скрылся из вида. – Будь мы к нему ближе, я бы обязательно проверил документы… Так вот, как про Костика наверх доложили, сразу вся объединенная бригада опять сюда нагрянула. Меня, естественно, мягко бортанули. Мол, сделал свое дело, а дальше, чтоб не напортачить, опытные профессионалы станут работать. Не знаю, каким образом, но с прокуратурой они договорились, и Костика арестовали. Крику было… Как же, убийство века, бля, раскрыли! Только Сидорова удалось в СИЗО оприходовать, как все эти «профи» испарились, и никого из них я больше не видел. Звонил им несколько раз, и в главк, и в областное управление, интересовался новостями. Без толку. Говорят, старик, ты не переживай, ситуация под контролем, в тюрьме ведется работа, когда начнем делить ордена, про тебя не забудем. Я спрашиваю, как там по другим версиям, проверяли или нет, а мне никто ничего конкретного ответить не может. Вот такие вот дела…