Перед гардеробом, по причине теплой погоды закрытым, была сделана низенькая П-образная загородка. За ней, положив обе руки на телефонный аппарат, сидела женщина средних лет. Вторая, худенькая и молодая, в исключительно короткой юбке,стояла перед загородкой и демонстрировала, помимо достоинств фигуры, хорошую физподготовку, поскольку доска, на которую она поставила локти, находилась значительно ниже, чем ее талия. Обе, несомненно, являлись дипломированными педагогами и беседовали о воспитании подрастающего поколения.
Разговор не был прерван и после того, как к ним подошел Сергей. Сначала он покашлял, потом сказал «Простите». Его продолжали не замечать. Тогда он с наглым выражением на лице, присущим, как ему казалось, человеку, пришедшему обучаться уличной драке, рассмотрел особенности телосложения молодой преподавательницы и лишь после этого счел возможным вставить в педагогический диспут свое веское слово:
– Вот я считаю, что продавать детям героин каждый дурак может. А вы попробуйте их научить геометрии!
После этого на него обратили внимание. Девушка посмотрела через плечо и улыбнулась,а женщина, сжав руки на телефоне так сильно,словно боялась, что его хотят отобрать, спросила:
– Что вам угодно?
– Я хочу записаться в секцию.
– Второй этаж!
– Ага. Спасибо.
Сергей пошел в указанном направлении, не зная, огорчаться ему или радоваться. Каким образом она догадалась, что ему требуется? То ли он настолько стар, чтобы походить на увлеченного цветовода, то ли выглядит столь мужественно, что ничего, кроме жестоких уличных драк, к его облику не подходит.
На втором этаже он оказался в коридоре, в одном конце которого располагались раздевалки, душевые, сауна и запертое служебное помещение, в другом, по правую руку, – большой спортивный зал с призывно распахнутыми дверьми.
В зале тренировалась пара, давеча виденная им на улице. Полноватый, зацепившись ногами за шведскую стенку, качал пресс. Рыжеватый лупил ногами по мешку, вкладывая в удары такую мощь, что стекла тихонько позвякивали. Оба были одеты в черные кимоно с красными поясами, но не в такие, какие Сергей видел на фотографиях в Интернете, а более привычного типа.
– Здравствуйте, – сказал Сергей громко, и рыжеволосый, опустив занесенную для удара левую ногу, ему кивнул.
Вдоль стенки зала, чтобы не наступать на татами, Волгин подошел ближе. Справа была открыта дверь с табличкой «Тренерская», но в небольшой комнате со столом, креслами и стеллажами никого не было, и он снова обратился к любителю ножных ударов:
– У меня один вопрос. К вам можно записаться на тренировки?
Прежде чем ответить, рыжеволосый несколько раз присел, потянулся, попрыгал, похрустел позвонками, не переставая оценивающе разглядывать чужака. Волгин отметил, что у спортсмена довольно сильно развито косоглазие. Наконец, уличный боец соизволил приблизиться:
– Раньше чем-нибудь занимался?
– Бывало.
– У нас очень жесткий стиль. Не все выдерживают. Но, если хочешь, приходи вечером. Тренировка начинается в семь часов, до половины девятого. Абонемент стоит тонну, платить нужно сразу. Принесешь с собой две фотографии и справку от участкового врача. Спортивную форму выбирай, какая удобнее, ограничений у нас нет.
Желая проверить обоснованность внезапно возникшей догадки, Сергей спросил, стараясь придать голосу многозначительность:
– Это ведь общая группа, да? А я слышал, что для людей с определенным уровнем подготовки у вас проводятся отдельные занятия.
–, Где слышал?
– В Интернете было написано. – В рекламе про это ни слова не сказано. – Упоминалось в переписке поклонников. Рыжеволосый долго не отвечал. Смотрел в упор на Волгина правым глазом, закатив левый почти что под самое веко, и казалось, было слышно, как в голове у него шевелятся извилины.
– Ну да. Правильно слышал, – неожиданно улыбнулся он и несколько расслабился. – Есть такое дело. А ты уверен, что обладаешь… подготовкой?
– Кое-что умеем.
– Тогда приходи в девять. Фотки и справку можешь не брать. Если у тебя чего получится, подтащишь позже.
Улыбнувшись еще раз, рыжеволосый вернулся к мешку, и Волгин, пока не спустился на первый этаж, продолжал слышать серии смачных ударов, отрабатываемые косоглазым спортсменом.
В холле учительниц уже не было. На загородке блестела красочной обложкой, разрисованной полуголыми медсестрами с огнестрельным оружием и заправленными кровью шприцами, книга «Дурной в дурдоме» – продолжение бестселлера «Дурной стреляет без повода». Из трубки, почему-то брошенной рядом с телефонным аппаратом, доносились короткие тревожные гудки.
Выйдя на улицу, Сергей зажмурился от яркого солнца.
Приехав домой, Волгин пообедал и лег отдохнуть. Спать вроде бы не хотелось, и поначалу он просто лежал, глядя в потолок и гадая, чем закончится вечер. Особенного беспокойства Сергей не испытывал, хотя какие-то предчувствия мешали все же чувствовать себя абсолютно комфортно. Волгин решил, тревожно ему оттого, что до сих пор по большому счету ни разу не приходилось работать без прикрытия милицейского удостоверения. Довольно давно, еще когда он служил в территориальном отделении, доводилось выдавать себя за покупателя наркотиков, чтобы разоблачить сбытчика или на «стреле» с вымогателями обеспечивать безопасность терпилы, выходя на переговоры вместе с ним, играя «просто друга» или представителя его «крыши», но то были другие ситуации. Тогда можно было в любой момент сломать игру и дать сигнал к задержанию, здесь же… А впрочем, что может случиться здесь? Худший вариант – если на тренировке окажется кто-то, кто опознает его как мента. Но что это меняет? Он ведь не назывался чужим именем, не врал по поводу своей настоящей профессии. Кто сказал, что в свободное время опер не может заниматься спортом, который ему по душе? С другой стороны, если «уличные бойцы» его и разоблачат, то наверняка посчитают, что он выполняет какое-то служебное задание, и постараются избежать обострения отношений.
Раздумывая, стоит ли предупредить Акулова о вечернем мероприятии, Волгин задремал и проспал до половины седьмого, не услышав звонка будильника, установленного на шесть часов.
Мастером смертоносных единоборств Сергей никогда не был, но в молодости несколько лет отзанимался боксом, в середине восьмидесятых не избежал увлечения вышедшими из подполья восточными видами, да и за годы работы оперативником приобрел ряд специфических навыков, как раз подпадающих под определение «уличного боя», так что считал себя готовым к возможным неожиданностям. В шкафу сохранилось кимоно, к которому он, правда, в последние годы ни разу не прикасался. Облачившись в него, Волгин с удивлением отметил, что спортивная одежда стала коротковата. С чего бы это? В его возрасте уже не растут. Села материя?
Вернувшись на работу, Сергей оставил в сейфе удостоверение, пистолет, наручники и металлический жетон с личным номером сотрудника МВД. Подумал и освободился от мобильника, в записной книжке которого было слишком много милицейских телефонных номеров. Проверил карманы, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо бумажек, выдающих отношение к органам, ничего не нашел, успокоился и только в самый последний момент вспомнил, что в «лопатнике» лежит целая стопка его визиток с полным указанием должности и места работы.