Расстаться с ножом было непросто. Это была уже не та малютка, которую он заимел случайно, в августе, а настоящий боевой нож испанского производства, подаренный ему знакомым предпринимателем. Но и носить с собой, по крайней мере первое время, было рискованно. Он не нанёс противнику таких ранений, по которым можно идентифицировать клинок, но все-таки лучше пока не рисковать.
Андрей спрятал его в подвале одного из домов. Там же, благо помещение было ярко освещено, избавился от наиболее заметных пятен крови, оставшихся на одежде. Для начала сойдёт, но завтра надо будет подумать, как сменить гардероб — лучше всего эти вещи выбросить и купить новые. Вот только с деньгами, как всегда, проблема…
Рана на боку почти не кровоточила. У него вообще, сколько он себя помнил, была очень хорошая сворачиваемость крови. Чуть-чуть покапает — и перестанет. Так и сейчас. Но все равно надо бы показаться врачу…
Врач! Это и решило следующий вопрос — куда податься? В травмпункт лучше не соваться. За исключением Ольги, знакомых докторов у него нет. Можно ли ей доверять? Кажется, можно, хотя она от него, определённо, что-то скрывает… Какие ещё варианты? Домой? Мать заметит неладное. Соврать ей можно, но очень не хочется. То же самое — касательно Маши. Волгин в отъезде, остальные знакомые не подходят по разным причинам. Денис? Его сейчас полночи придётся искать, и не факт, что он не растреплет сестре, прецедент уже был. Значит, дорога одна…
Чтобы не беспокоить ребёнка, открыл дверь своим ключом. В коридоре горел свет, на кухне — темно. Как оказалось, Ольга смотрела телевизор. Услышала, вышла.
— Привет!
Она улыбнулась:
— С приходом.
Снимая ботинки, Акулов спросил:
— Ты почему мне так редко звонила?
Она смешалась, потом ответила неуверенно:
— Не хотела тебя беспокоить.
— А если честно?
— Ну, я один раз позвонила и сказала, чтобы они повторяли это сообщение каждые два часа. Подумала, мало ли я усну или просто забуду, пропущу время, и ты начнёшь волноваться. Подстраховалась…
— Они дают только пять повторов. Тебя что, не предупредили?
Она засмеялась и прикрыла рот кулачком:
— Я не расслышала. Она мне говорила что-то такое, но так быстро…
— Больше не делай так, хорошо?
— Хорошо. Просто я думала, что если что-то случиться, то я успею послать новое сообщение. А эти — просто чтобы ты не волновался.
К удивлению Андрея, в квартире оказалась аптечка. Довольно толковая, и с не просроченными лекарствами. Видимо, одна из пассий Дениса имела отношение к фармацевтике и аптекам. Осматривая рану, Ольга хмурилась, но диагнозом не испугала:
— Обойдётся, если будешь вести себя правильно.
— Что, нельзя водку пить?
— Водку-то как раз можно — полежать хотя бы денёк.
— Ещё больше расклеюсь. Пока надо держать себя в форме, то на болячки внимания не обращаешь.
— Зато потом, когда обратишь, никакое лечение не помогает. Ужинать хочешь? Все готово, надо только разогреть…
Пока Ольга разогревала, Акулов сделал два телефонных звонка. Мама только вздохнула:
— Опять не придёшь? Что же у тебя за работа такая?
— Я забегал сегодня днём, переоделся. И к Вике ездил. Может быть, ещё и приду. Попозже.
— Да уж куда позже, уже ночь на дворе!
— Ты не жди, ложись…
Марии дома не оказалось. По сотовому она долго не отвечала, когда ответила, голос был весёлый и громкий:
— Алло!
На заднем плане гремела музыка, слышались другие голоса, как женские, так и мужские. Не ресторан и не клуб, какая-то частная вечеринка.
— Алло! Вы будете говорить? Это ты, Эдик?
— Это я, Андрей.
— А-а-а… Я вот у подружки в гостях. Ты её знаешь, Анька из международной коллегии.
— День рождения?
— Нет, её помолвку отмечаем. Представляешь, за кого она выходит? За бизнесмена с Островов Зеленого Мыса.
— Он похож на Ричарда Гира?
— А ты откуда знаешь?
— Догадался. Передавай ей от меня поздравления. А кто такой Эдик?
— Да с нашей консультации дядька! Ты его должен был видеть. Нам с ним завтра на процессе выступать, он как раз сейчас позвонить должен был, вот я и подумала… У него манера такая — в трубку молчать.
— Понятно. Пенелопа там?
— Кто?
— Брунгильда.
— А-а-а, Ядвига? Нет, не пришла. Она куда-то уезжать собиралась, весной только вернётся. А чего ты про неё вспомнил?
«Машка, а ну иди танцевать!» — прорезался чей-то баритон. Сразу после этого стало значительно тише — видимо, Мария вышла в коридор и прикрыла за собой дверь.
— Ты на работе? — спросила Маша как ни в чем ни бывало.
— Угу.
— А-а-а, понятно… Значит, сегодня не ждать?
Он подумал, что надо бы поехать и забрать её с вечеринки. Поговорить. Расставить точки над «и».
От таких мыслей стало тоскливо. Не потому, что они напугали, а оттого, что делать этого ему совсем не хотелось. Вдобавок — ножевое ранение. Она будет спрашивать, он станет врать, она заметит, что он врёт… Нет, это не прибавит ясности их отношениям!
— Специально не жди. Ты ведь там ещё долго?..
— Вообще-то мы закругляемся.
— Слышу я, как вы закругляетесь! Если что — позвоню.
— Хорошо. Целую! — Сказано было тем преувеличенно нежным тоном, каким говорят женщины, чувствующие за собой вину, но не желающие её признавать даже перед собой.
— Я тоже.
Андрей положил трубку. Нахмурясь, постоял перед зеркалом. Левая рука машинально поглаживала раненый бок. Пожалуй, в чем-то Брунгильда права. Надо быстренько разбираться с делом Громова и наводить порядок в личной жизни.
Поужинали быстро. Ольга ни словом, ни взглядом не поинтересовалась о том, что с ним случилось — хотя ей, конечно же, было по-настоящему интересно. Как и вчера, выпила три рюмки целиком, а потом делала по глотку, поддерживая компанию. Когда она поднялась мыть посуду, Андрей налил себе ещё — сегодня они попробовали иностранную бутылку из запасов Дениса, — принял и задремал, отвалившись на жёсткую спинку диванчика.
Проснулся от дурного сна. Ольга, глядя на него, улыбалась.
— Надеюсь, я не кричал?
— Было немножко. Рычал.
Она отвернулась к раковине, домывая тарелки. Он зевнул, потянулся, протёр глаза. Встал.
— Приму душ.
— Рана может размокнуть.
— Ничего, я осторожно.