— Так, может, свинтим этого шпиона, притащим в племя да потолкуем с ним здесь? — предложил Нгубиев. — Я обслуге скомандую, они махом сделают…
— Погоди немного, — успокоил его Игорь. — Подождем до завтра. Если профессор не объявится, так и сделаем.
За стенами бунгало раздалась мерная барабанная дробь, и стройный хор мощных мужских голосов затянул ритмичную песню.
— Скоро церемония начнется, — вспомнил Нгубиев. — Так что готовьтесь, мужики. А я сейчас позвоню своим людям в Сан-Сити и попрошу, чтобы они за Никитой Андреичем присмотрели. Ничего с ним не случится.
— Боюсь, не поможет…
Плахов сидел понурив голову. Никаких новых данных о пропавшем Данилове собрать не удалось. Игоря уже не раз посещала мысль, что поиски напрасны, и им давно уже пора вернуться в Питер и предложить Ждановичу подыскивать себе нового компаньона. Однако он твердо решил, что вернется домой либо с Даниловым, либо с проверенной информацией о том, что в действительности произошло с русским бизнесменом в парке Крюгера. Пока это дело очень смахивало на стопудовый «глухарь», но в любой момент ситуация могла измениться кардинально. Оставалось только ждать, когда это произойдет.
Уваров понял, что теперь они с Рыбаковым поменялись ролями. Следовательно, не надо больше беспокоиться о том, чтобы не упустить из виду лысый «объект», а можно заниматься тем, что душе угодно. Никуда он теперь не денется, голубчик, будет ходить следом как привязанный.
Внутренне усмехаясь, Никита курил на мостике, переброшенном через небольшой пруд возле крокодиловой фермы Сан-Сити, и кормил ленивых рептилий булкой, захваченной из ресторана.
Булку крокодилы кушали, но с неохотой — наверное, слишком мягкой была эта пища для их острых зубов. Извивающиеся темно-зеленые тела, покрытые воинственными шипами, беззвучно перемещались по поверхности озерка, оставляя на воде мягкие разводы. Это зрелище Уварову нравилось, и, хотя похмелье еще сжимало грудь и голову стальными клещами, хватка эта уже ослабла настолько, что Никита мог сказать, что чувствует себя относительно хорошо.
Вообще, при всей силе его характера и здоровья (если не считать проблем со спиной), похмелье никогда не было для него проблемой. Он считал это не болезнью, а лишь временным недомоганием, что выдавало в нем неисправимого оптимиста. Уваров украдкой огляделся по сторонам и заметил господина Фишера, наблюдавшего за ним из-за кустов. Белый костюм и лысая голова шпиона отнюдь не способствовали хорошей маскировке. «А может быть, он и не прячется? — подумал „человек из Центра“. — Зачем ему это, в конце концов? Надо проверить…» Никита решил продолжить серию издевательств, которым уже подверг слегка очумевшего военного советника.
Еще раз оглянувшись по сторонам и сделав вид, что ничего не происходит, Уваров достал из кармана пачку сигарет, напустил на лицо выражение крайней озабоченности и поднес пачку к уху.
— Алло! Товарищ полковник? — «громко» зашептал Никита. — Это я.
Воображаемый полковник разразился долгой тирадой, не давая своему подчиненному вставить в разговор хотя бы одно слово.
— Так точно. Все как положено, — снова доложил Уваров, кивая. — И пароль назвал. Никак не реагирует. Совершенно. Разговаривает со мной только по-английски… Чем занимается?..
Уваров изобразил на лице задумчивость и развернулся к кустам, где затаился Рыбаков, подслушивая секретный разговор.
— …Да ничем — загорает возле бассейна с каким-то дедом… Ходит в варьете… Может быть, и перевербовали, кто его знает… Так точно… Понял… По варианту «бис». Все. До связи.
Уваров спрятал «рацию» обратно в карман и шагнул к пруду. Небольшой крокодил подплыл к мосту, нацелил на Никиту маленькие глазки. Уваров кинул ему остаток булки, но пупырчатый не обратил на нее никакого внимания, продолжая сверлить человека голодным взглядом.
— Не дождешься, Гена, — ласково сплюнул человек.
Уловив движение у себя за спиной, Никита обернулся и пересекся взглядом с Рыбаковым, который подкрался к нему почти вплотную. В стальных глазах «шпиона» он прочитал мрачную решимость («Не думай о секундах свысока…»). Еще мгновение, и Рыбаков швырнул бы Уварова прямо в пасть к крокодилам. Но осуществить коварный замысел он не успел. Видимо, темнокожая Фортуна в Сан-Сити в очередной раз показала бывшему офицеру Советской Армии шоколадный зад. Уваров ехидно подмигнул оппоненту и быстро ретировался. Рыбаков облокотился на перила, прожигая взглядом спину врага и собираясь с мыслями.
Проклятой Фортуне невольно подыграли господин Смирнов со своими приживалками, которые так некстати для Фишера направились полюбоваться на рептилий. Мотя, выдавая очередной увлекательный монолог, заметил Рыбакова, только когда взошел на мостик.
— А этот чего здесь пасет? — набычился авторитетный турист, сжимая кулаки.
— Похоже, крокодильчиков кормит, — хихикнула блондинка.
— Ты его не сильно долбанул в последний раз? — Брюнетка нежно погладила спонсора по руке.
Рыбаков медленно повернулся и окинул троицу ничего не выражающим взглядом.
Мотя приблизился к Фишеру и пощелкал пальцами перед его слегка распухшим носом.
— Реакция есть. Только фэйс я ему немного помял. — Смирнов явно гордился собой.
— Сестренка, — обратилась блондинка к брюнетке, — ты скажи ему, что крокодилы злые, укусить могут.
И захихикала, не обращая внимания на презрительный взгляд соперницы, которой пришлось переводить ее тупую шутку.
— Сенкью, — поблагодарил брюнетку Рыбаков, не меняя позы.
— Злые, но вкусные. Даже без соли! — подняв вверх большой палец, засмеялся Мотя. — Вот такая закусь, лучше свинины. Иди, мужик, в ресторане пожуй. Может, полегчает.
Смирнов слегка подтолкнул Рыбакова в сторону ресторана, и веселая компания удалилась.
«Все. Хватит, — твердо решил шпион. — Больше никаких проколов. Надо только разобраться с этим BOSSom… Интересно, он как-нибудь связан с людьми из „Эрмитажа“? Сегодня же выясню».
Мимоходом тенью смертной
Я твоих коснулась щек,
А тебе и незаметно,
Что на них сухой снежок.
А. Твардовский. Василий Теркин
Барабанный стук и бодрое пение за стенами хижины внезапно затихли.
Петруха напрягся, меняясь в лице.
— Пора, — тихо произнес вождь, поднимаясь из-за стола. Он подошел к стойке бара, открыл шкафчик, извлек странный головной убор, по форме напоминающий срезанное горлышко бутылки из-под пива.
Из горла бутылки торчало несколько разноцветных перьев, довольно потрепанных, словно хвост ощипанного павлина.
— Ритуальная шапка, — объяснил Петруха, стряхивая пыль с перьев. — Раздевайтесь.