— Я так рад, что ты пришла! — признался хозяин, ставя поднос на покоцаный журнальный столик, притулившийся меж двух потертых жизнью кресел. — Только жаль, что заранее не предупредила. У меня, кроме кофе, ничего нет.
— Я, вообще-то, случайно. — Ирина осторожно присела на одно из кресел. — Тут рядом мастерская, которая нам форму подшивает. Просили срочно договор привезти. Ну а на обратном пути решила тебя проведать.
— Ты даже не представляешь, насколько это была замечательная мысль! Только надо было позвонить, и я бы за тобой заехал. На тебя мне бензина не жалко.
— Меня ребята подкинули. А обратно — сама как-нибудь… Денис, а у тебя соли нет?
— Это такой белый порошок, горьковатый на вкус? Надо посмотреть. А зачем? Сахар лучше. Он сладкий.
— Понимаешь, я кофе с солью люблю. Вкус усиливает.
— Серьезно? Я слышал, что при варке соль добавляют в натуральный кофе. Но чтобы и в растворимый…
— И в растворимый тоже. Принеси, а?
Едва разрабатываемый исчез из комнаты, Ирина достала из сумочки флакончик и коварно вылила половину его содержимого в чашку.
— Вот! — вернувшийся через шестнадцать с половиной секунд Малинин протянул гостье солонку. — Помол номер ноль. Приятного аппетита!
— Спасибо.
Гостья непринужденно, словно делала это уже много раз, бросила себе в чашку несколько кристалликов. Денис, с любопытством наклонив голову, сделал то же самое, осторожно размешал и попробовал кофе.
— Слушай, а ведь и правда! Совсем другой вкус.
Ирина поперхнувшись, закашлялась, и, увидев, что Малинин привстал, намереваясь похлопать ее по спине, отрицательно замахала рукой:
— Ничего… Прошло.
Он снова сел и сделал еще глоток отравы.
— Ир… А тебе на работу срочно вернуться надо? Задержаться не можешь?
— Зачем?
— Заехали бы с тобой в одно интересное место. Ты в вашем краеведческом музее давно была? Мне как раз туда надо, не составишь компанию? Директор музея — потрясающий мужик! Представляешь, он где-то раскопал целый альбом с дореволюционными фотографиями города…
В коридоре раздалась трель звонка.
— Извини!
Денис вышел в коридор и открыл входную дверь. На пороге лыбился незнакомый парень в простоватой одежде, характерной для жителей сельской местности. У его ног стоял мешок. Тоже характерного вида.
— Хозяин, картошка нужна? Своя, экологически чистая. Задешево отдам.
— Нет, спасибо.
— Да ты погоди! Хозяйка-то твоя дома? Крикни ее, пусть посмотрит. Небось лучше твоего в картошке разбирается…
Ирина слышала разговор и сразу узнала по голосу Елагина. И высунулась из комнаты:
— Не нужна нам картошка. У нас своя, с дачи.
— Ну, как хотите… — Сергей изобразил на физиономии разочарование. — А то ведь экологически чистая, без химии. И задарма. Почти…
— Вы в восемнадцатую квартиру загляните, — посоветовал Малинин. — Там бабушка одна живет. Может, ей надо…
Вернувшись в комнату, он уселся обратно в кресло и тряхнул головой, словно желающий протрезветь выпивоха.
— Работал сегодня допоздна. Тяжеловато что-то… Да! Так вот: эти снимки действительно уникальные, и директор музея выставку задумал сделать. Что-то вроде «Наш город сквозь призму времен». Старая фотография, а рядом — новая, как это место сейчас выглядит… Очень интересная идея! Помнишь, я тебе про флешку говорил, которую у официанта отобрали? Там снимки были, которые я как раз для этой выставки готовил. Теперь кое-что заново фотографировать придется.
Он допил кофе и, как-то странно взглянув на чашку, поставил ее на стол.
— Между прочим, и ресторан, где мы с тобой так… хм… интересно поужинали, в этом списке значится. Оказывается, до революции на том месте тоже ресторан был, и тоже итальянский. Здорово, да?.. Его владельцем был Джакомо Локалетти, представитель старинного семейства поваров, чьи корни аж до семнадцатого века прослеживаются. Их именем даже сыр назван… Так вот: фотографии интерьера ресторана Локалетти прекрасно сохранились. А вот с «Дольче Витой» прямо затыка какая-то… Снаружи-то я нынешний вид ресторана еще раньше снял, а внутри не смог. Там в тот день свадьбу справляли, не зайти было… И, когда ты вдруг предложила в «Дольче Виту» поехать, я снова удивился, какие совпадения в жизни случаются. А потом пожалел, что фотоаппарат с собой не взял. Совместил бы приятное с полезным… Ой, слушай, что-то мне не по себе как-то…
— Что? — встревожилась Ирина.
— В голове шумит. Я ж говорю, не выспался… Ничего, сейчас пройдет. Я окно приоткрою, не возражаешь?
Не дожидаясь ответа, Малинин тяжело поднялся и, подойдя к окну, распахнул его настежь. Затем, слегка пошатываясь, вернулся и снова уселся в кресло.
— Знаешь, сейчас, когда этот… с картошкой… тебя хозяйкой назвал, мне вдруг так приятно стало… Я бы не возражал. Только… Я тебе кое в чем признаться должен…
— Ты в порядке? — Ирина уже начала волноваться. Ревнивый Быков мог ведь и грех на душу взять. — Может, неотложку вызвать?
— Нет, не надо… Неотложка ко мне и не поедет. Я ведь почти нелегал, страхового полиса нету… — Денис откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Понимаешь, мне нельзя…
— Что нельзя?
— Сейчас… Помнишь, я про отца рассказывал? Он не должен был… в Чечню ехать. Мы с ним тогда поругались, из-за какой-то ерунды… Вот он и нашел повод, чтобы не встречаться. Ну и… Поехал.
— Не вини себя, — успокоила Ирина. — Это просто совпадение.
— Когда я в школе учился, тоже случай был… — Денис, казалось, уже не слышал ее. — Меня тогда двое мальчишек поколотили. Сильно поколотили… Через неделю один из них под машину попал. Калекой навсегда остался… А второй еще через три дня утонул… Я после того, как отец погиб… к батюшке ходил. В Бога не верю, а тут сам в церковь пошел… Он и сказал, что мне нельзя на людей сердиться… И еще была одна история…
Денис умолк, и голова его бессильно свесилась на грудь, словно у плюшевого зайца.
Ирина, приложив два пальца к сонной артерии, попробовала пульс. Толчки были слабые, но ритмичные.
Почувствовав прикосновение, он вдруг открыл глаза.
— Ничего, не беспокойся… Знаешь, когда ты на мои очки села, я ведь на тебя жутко рассердился. А потом вдруг испугался, что ты пораниться могла… У тебя все в порядке?
— Не волнуйся. У меня все хорошо.
— Правда?
Денис попытался улыбнуться и взять ее за руку, но пальцы уже не слушались.
— Я на тебя… Не буду… Никогда… А вообще… Странно все у нас с тобой… Как-то… Нет, нет, я не против… Совсем не против, только стран…
Ирина еще с минуту постояла возле него, после чего снова прощупала пульс. Пульс по-прежнему был слабым и ровным. Взяв с тахты одеяло, она аккуратно накрыла им уснувшего и, стараясь ступать тихо, подошла к столу.