Официант довольно быстро принес бутылку красного вина, откупорил ее, показывая пробку, налил немного в бокал для дегустации, безошибочно выбрав Дронго как самого главного в этой группе гостей. Дронго сделал глоток и кивнул, разрешая разливать вино по бокалам., — За нашу встречу, — торжественно провозгласил Маир, но Потапчук взял свой бокал, не обращая внимания на других.
— Он просто хам, — тихо сказал Маир сидевшему рядом с ним Дронго, — мог бы иногда и глянуть в нашу сторону.
— У него просто много проблем, — так же тихо ответил Дронго.
Маир понимающе кивнул, снова поднимая свой бокал. Он наклонился к Потапчуку и громко спросил:
— Вам понравилась Ницца?
— Что? — удивился Потапчук. — Нет, не понравилась. Пальмы и жара.
Представляю, как здесь плохо летом. Нет, мне здесь совсем не нравится.
Маир пожал плечами.
Когда принесли луковый суп, в котором сверху аппетитно проглядывала желто-красная корочка жареного сыра, покрывающая всю поверхность чашки, Потапчук наконец повернулся к ним. Официант расставил тарелки на столике и бесшумно исчез. Маир уже взял свой бокал, чтобы провозгласить следующий тост, когда вдруг Потапчук дернулся и, не сдержавшись, едва не рыгнул на скатерть.
— Он еще и дурно воспитан, — заметил Маир.
— Там Семенов, — с диким выражением на лице прошептал Потапчук, показывая на окно. — Он только что прошел мимо нашей гостиницы.
Дронго выскочил из-за своего столика и бросился к выходу.
Алексеев сидел над документами уже третий день. Не осталось никаких сомнений, что погибший в баре молодой парень просто отвлекал внимание от настоящего резидента литовской разведки, который в это время, видимо, находился за одним из соседних столиков. Уже третий день все сотрудники ФСБ, принимавшие участие в операции, добросовестно вспоминали обстоятельства дела, вычерчивая расположение столиков и сидевших за ними людей.
И уже третий день они пытались вычислить, кто именно мог быть «гостем» из соседнего маленького государства, так бесцеремонно вмешивающегося во внутренние дела своего большого соседа.
К вечеру приехал Иевлев. Его собственная организация была еще более заинтересована в получении документов группы Савельева, надеясь на противостоянии с молодой литовской разведкой получить нужную информацию об исчезнувших бумагах.
— У вас есть новые сведения? — спросил Иевлев, входя в кабинет.
— Пока топчемся на месте, — угрюмо ответил Алексеев, кивнув на лежащую перед ним план-схему бара. — Пока ничего нет. Хотя уже ясно, что в баре находилось по крайней мере четверо-пятеро посетителей и один из них вполне мог оказаться посланцем прибалтов.
— Совсем зарвались ребята, — беззлобно заметил Иевлев. — Работают уже на нашей территории. Вы представляете, чтобы коста-риканская или гондурасская разведка посмела бы спланировать нечто подобное в США? Американцы размазали бы их по стене. А мы сидим и вычисляем, кто мог быть их резидентом.
— Они считают, что у них достаточно оснований нас бояться, — ради справедливости сказал Алексеев. — Американцы не планируют присоединить к себе Коста-Рику, а наша Дума все время выступает с призывами к объединению бывших республик.
— И вы, контрразведчик, оправдываете их действия? — удивился Иевлев.
— Нет, просто пытаюсь понять. Вам ведь документы группы Савельева тоже нужны не для архива.
— Для опытного сотрудника у вас довольно либеральные взгляды, — мягко заметил Иевлев. — Вам не тяжело с вашими коллегами?
— Когда как. Вы не сказали о ваших новостях.
— Наш сотрудник вылетел в Берлин и нашел там брата Савельева. Тот оказался бывшим летчиком, служившим ранее в Западной группе войск в Германии. Но он категорически отказывается от своего двоюродного брата, уверяя, что не видел его много лет. Все попытки нашего сотрудника ни к чему не привели. Он просто не стал с ним разговаривать. А показания вашего Сарычева мы, конечно, ему не могли предъявить. Формально мы вообще ничего не можем сделать. Ведь он гражданин Германии. И ни в чем не обвиняется. А заставить его давать показания против своего двоюродного брата мы просто не вправе.
— Ясно, — разочарованно подвел итог Алексеев, — значит, и здесь полный провал.
— Не совсем, — сказал Иевлев, — как раз наоборот. Нам удалось выйти на очень перспективный канал связи.
— В каком смысле? Он вам все-таки что-то рассказал?
— Нет. Он ничего не сказал. Но два дня назад в наше марсельское консульство позвонил незнакомец. Он позвонил по обычному телефону на квартиру консула, попросив сообщить в Службу внешней разведки об имеющихся у него документах, которые нас могут заинтересовать. На вопрос консула, какие именно документы, незнакомец сказал, что это документы группы Савельева. Вы что-нибудь понимаете?
Алексеев оторвался от стола, ошеломленно посмотрел на Иевлева.
— Документы группы Савельева? — переспросил он растерянно.
— Да, так и сказал. Консул успел записать разговор на пленку и переслал нам ее вчера из Марселя. Оттуда сейчас летают самолеты один раз в неделю. Мы же отправили ее на исследование, но пока результатов нет.
— И что вы намерены делать?
— Позвонивший вчера предложил встретиться в Сен-Тропезе через два дня в отеле «Библос». Я думаю отправиться туда завтрашним рейсом в Париж и уже оттуда перелететь в Марсель или Ниццу, чтобы добраться до Сен-Тропеза.
— Почему они назначают свидание в столь экзотических местах? — пробормотал Алексеев. — Никогда не слышал о таком городе. — Это на Лазурном берегу, во Франции. Там все города рядом — Канны, Ницца, Сен-Тропез, чуть дальше Монте-Карло.
— О других городах я немного слышал. В Каннах, кажется, проводится кинофестиваль, в Монако есть казино. А в Ницце любили отдыхать российские дворяне. На этом мои познания о южном побережье Франции полностью исчерпаны;
— И тем не менее документы именно там, — задумчиво сказал Иевлев. — Наша лаборатория сегодня обещала дать ответ, стараются идентифицировать голос с одним из тех, кого мы подозреваем в этом звонке. Пока ясно только одно: это не Савельев. Его голос мы уже имеем на пленке. Возможно, это майор Семенов.
— В некоторых документах Семенов проходит как подполковник, — вспомнил Алексеев.
— Верно. Ему присвоили звание, но формально подтвердить не успели.
Считалось, что он погиб, однако запись в его личном деле пунктуальные кадровики все-таки сделали. Я надеюсь многое узнать во время поездки во Францию.