Точно в середине стоял странный камень, немного похожий на гигантский "чертов палец". Кое-что в нем было от обелиска, кое-что - от пня. Однако все зависело от того, с какой стороны подойти. В одном ракурсе камень казался отвесным, в другом - наклонным, в третьем отчетливо просматривался изгиб, хотя никакого источника света, кроме луны, не имелось, да и та периодически пряталась за облака.
Сутолокина подошла к камню, пошарила по нему рукой, ощутив сыроватый мох, попробовала толкнуть, но камень прочно врос в землю.
"Ну, вот и дошла! - разочарованно подумала Александра Кузьминична. - А что нашла? Зачем мне все это было нужно?" От этих мыслей ей стало скучно, тут же накатила усталость, тело сковали лень и сонливость. Присев на какой-то бугорок у камня, Сутолокина решила чуточку отдохнуть и идти обратно...
И тут она услышала крик петуха.
Странно, но Александра Кузьминична не смогла определить, из каких кустов, с какой стороны донесся этот жестяной, злой выкрик, в котором не было ничего приятного. У нее даже возникло ощущение, что этот петух прокричал где-то у нее в мозгу, потому что здесь, на горке, заросшей лесом, непременно должно было отозваться эхо. А эха не было. Кроме того, в этом знакомом, не раз слышанном звуке чудилось нечто необычное - будто это даже не просто крик, а некий боевой, вызывающий сигнал. Белесый лунный свет, то ослабевая, то усиливаясь, отбрасывал на поляну неясные тени облаков. Казалось, что какие-то призрачные фигуры водят зыбкий, туманный хоровод вокруг камня. Как завороженная, следила Сутолокина за этим хороводом, ей даже казалось, будто она различает в очертаниях призрачных фигур не то плащи, не то шлемы с острыми шишаками.
Там, на рубеже вала, в сомкнутом боевом строю стояли серебристые витязи. Они сплошным кольцом окружали камень, рядом с которым сидела Александра Кузьминична. Но самого камня уже не было. Сутолокина знала, хотя и не оборачиваясь, что за ее спиной - бог, но не христианский, а языческий. Она даже догадывалась, что бог этот - громоносный Перун, и внезапно поняла, что эта круглая поляна - капище, где земля принадлежит ему, Перуну, и никому более, а призрачные серебристые витязи - его стража. А там, за строем воинов, где начинался лес, неисчислимые полчища черных демонов готовились к штурму. Мохнатые, многорукие, коряво-членистоногие, зубатые, клешнятые демоны собирались ворваться сюда, на этот маленький пятачок земли Перуна. Их были сотни тысяч, может быть, миллионы, а воинов Перуна - не больше сотни, только хватало на то, чтобы сплошным кольцом в один ряд опоясать площадку. Войско демонов шуршало, шипело, шелестело, угрожающе поскрипывало, ухало, пересвистывалось. Они ждали сигнала, и Сутолокина почему-то знала какого. Первый крик петуха был сигналом к построению, второй - к началу атаки.
Неожиданно Сутолокина увидела себя встающей и преображающейся. Засеребрилась ее одежда, каким-то образом трансформируясь в боевую кольчугу, плащ, шелом. Александре Кузьминичне показалось, что нечто похожее она уже видела, то ли в кино, то ли в театре, то ли во сне. Где-то на дне генетической памяти воспроизвелось и пробудилось сокровенное. Она была уже не она, не стареющая и дуреющая сметчица из стройуправления, не мать двух взрослых, довольно непутевых дочек, разрывающая свое существование между бумагами на работе, магазинами, стряпней, стиркой и уборкой. Она преобразилась в Великую Женщину. В ней было что-то от той, что, воздев к небу чудовищный меч, рвется куда-то с Мамаева кургана. Но вместе с тем она была живая, хотя в ее облике было много такого, что роднило ее со стражей Перуна. Полупрозрачная, серебристая, как серебристые облака, она ощущала себя легкой, но в то же время - чудовищно сильной. Ничто не могло устрашить ее, ничто не могло поколебать ее решимость отстоять Землю Перуна, отбить нашествие черных демонов, загнать их в те гнусные ямы и болота, из которых они поднялись...
Примерно в это время Котов пересек святой ручей и...
Две фигуры, шагнувшие к нему, были Танями. Он не знал, что их две, и сперва подумал, что это ему кажется, хотя лунный свет достаточно четко высвечивал их лица. "Чертовщина какая-то!" - мелькнуло в уме.
- Это мы, - сказала Таня искусственная. - Оказывается, нас двое.
- Да, - подтвердила Таня естественная, - и мы хотим знать, что все это значит.
- Вот черт! - фыркнул Котов. - Так вы близнецы?!
- Нет, - в один голос ответили девушки.
- А кто же вы тогда? - нервно хихикнул Котов. - Двойники?
- Дело в том, - заявила Таня-Е, - что сегодня с тобой могла быть только одна из нас, но она утверждает, что была тоже.
- Нет, это ты утверждаешь, а я была!
- У меня была одна, - опешил Котов.
Разговор с девушками угрожал затянуться. Котов занервничал. Теряет тут время, между тем как на острове у него серьезное дело. "Разыгрывают, дуры!" - разозлился он. Конечно, занятно, что у Тани есть сестра-близнец. Но откуда они знали, что он пойдет здесь ночью? Ведь свидания он не назначал...
- Ладно, девочки, пора отдыхать, а мне хочется одному и в спокойной обстановке подышать свежим воздухом. Бессонница!
- Никакая у тебя не бессонница, - жестко сказала И. - Ты убил человека там, на острове. Ты идешь топить его труп. И мы обе знаем об этом.
- Ну вот он я, вяжите! - все еще полушутя развел руками Котов.
Таня-Е покачала головой:
- Нет, мы пришли не за этим. Мы хотим знать, почему нас двое...
Котов угрожающе прищурился:
- А вы не боитесь, что вас я тоже... в озеро? Вы ведь свидетели! А может быть - соучастницы, а?
- Скорее, последнее, - согласилась И. - Ладно, сперва разберемся с покойником, а потом ты нам все объяснишь... Там, на острове!
Пока шли вдоль берега, Котов переводил взгляд с одной на другую: "Ведь и правда, не различу!"
Переплывали на остров в темноте, сняв всю одежду и держа ее над головой. С трудом разыскали тропинку и поднялись на холм, где в темноте по запаху нашли труп.
- Смердит, - проворчал Котов. - Тащить - будет заметно, а на руки брать - противно...
- Мы поможем, - откликнулась И, - возьмем за ноги вдвоем, а ты - за руки.
Котова поразило, что обе девушки значительно меньше, чем он, испытывают страх и отвращение к этому грязному делу. Труп дотащили до воды, запихали под одежду камень потяжелее и сбросили в озеро. После этого ополоснули руки.
- Теперь мы соучастники, - сказала И. - Может, теперь ты объяснишь, почему нас двое?
- Нашли время шутить!
- Я не шучу, - прошипела Таня-И. - Обе мы до сегодняшнего вечера были убеждены, что никаких близнецов у нас нет. Но оказалось еще хуже - мы одно и то же!
- И у нас общая память, - добавила Е.
- А вы не того? - Владислав покрутил пальцем у виска.
- Нет, дорогой! Мы, как пишут в завещаниях, в здравом уме и трезвой памяти.