Но Лешка сейчас больше думала о Ромке.
– А вы не знаете, куда потом пошел мой брат? – начиная волноваться, спросила она.
Но ее собеседница покачала головой:
– Нет, я не спросила.
– Ну хоть в какую сторону, не помните?
– Кажется, туда, – женщина указала рукой в направлении их дома, и все посмотрели на пустую дорогу.
– А давно это было? – спросил Артем.
– Порядком. Только обед начала варить, а тут он.
– Извините, до свидания, – чуть слышно проговорила Лешка. Чувствуя, как у нее дрожат коленки, она отошла к высокой сосне и ухватилась за теплый ствол.
Венечка озадаченно сморщил нос:
– Не пошел же он в лес искать ежа?
– Не думаю. – Артем помолчал. – А к Маргарите Павловне он не мог зайти? Должно быть, они с Жан-Жаком уже вернулись.
Может, и правда Ромка сидит себе на кухне у Маргариты Павловны, поглощает очередные пирожки и в ус не дует, а они тут с ног сбились, разыскивая его? Слегка воспрянув от такой мысли, Лешка попросила у Венечки телефон – свой она оставила дома, – и набрала знакомый номер, но Маргарита Павловна ответила, что из Москвы они приехали уже давно, но Ромка к ним не заходил.
– Ну что за человек! – воскликнула она, изо всех сил стараясь скрыть тревогу от своих спутников. – Никуда и ни за чем его нельзя посылать! Уж лучше бы я пошла сама, собиралась ведь!
Артем взял Лешку за руку:
– Идем домой. Он, должно быть, уже там.
Нина Сергеевна встретила их у входа:
– Ну где вас носит? Сядете вы наконец обедать или нет?
– А Ромка не обедал? – вскользь поинтересовался Артем, будто его это нисколько не волновало. Зато взволновалась Нина Сергеевна.
– И не приходил. Вы от меня что-то скрываете. Уж не на речке ли его потеряли? – испугалась она.
Но лицо племянника осталось непроницаемым:
– Нет, конечно. Значит, он до сих пор у Сашки. Сейчас мы его приведем.
Друзья вновь выбежали на улицу и остановились. Никто не знал, куда идти теперь, где еще искать Ромку.
– Мне кажется, надо сбегать еще раз на речку, вдруг он там, – сказала Лешка, хотя прекрасно знала, что ее брат ни за что не станет в одиночестве торчать на пляже. Но не стоять же на месте!
Друзья подбежали к крутому обрыву, осмотрели берег. Народу на пляже осталось мало, а на том месте у воды, где они всегда останавливались, и вовсе никого не было.
– Наверное, встретил кого-нибудь и заболтался. Или и вправду к Сашке зашел, он ему еще вчера какой-то фильм обещал, – неуверенно предположила Венечка.
– Без флешки? Не пообедав? – покачала головой Лешка.
– Мог у Сашки поесть.
– На Ромку это не похоже. Он не может не понимать, что мы за него волнуемся. А Сашкиного номера я не знаю, не думал, что пригодится. Но все равно давайте к нему сходим.
Ведерников оказался дома.
– Привет еще раз. Ромку не видел? – спросил Артем, когда Сашка открыл им дверь.
– Только утром, когда и вас. А что?
– Куда-то делся, не поймем, куда.
Ведерников пожал плечами:
– Я тоже понятия не имею. Все ребята давно разошлись, но его ни с кем не было.
– Ну, извини. – Артем повернулся к друзьям. – Какие еще будут предложения?
– А не мог он кого-нибудь встретить, ну, кого-нибудь подозрительного, и начать за ним следить? Он же у нас детектив. Впрочем, гадать можно сколько угодно. – Венечка поправил очки и задумался.
Лешка потерла лоб. Голова раскалывалась, руки, несмотря на жару, похолодели. Тревога за брата все нарастала и нарастала. Она снова пошатнулась, ухватилась за Венечкино плечо и, стараясь не дать слезам воли, еле слышно проговорила:
– Неужели он опять пропал? Сколько можно? А вдруг его похитили? Но кто? И зачем?
Артем повернул Лешку к себе, вынул из кармана носовой платок и осторожно вытер с ее щеки вырвавшуюся из плена соленую капельку.
– Не паникуй раньше времени. Я, знаете, что предлагаю? Давайте проследим его обратный путь. Начнем с Сосновой. Пройдемся по этой улочке и поспрашиваем жителей, не видели ли они нашего Ромку или, может, хотя бы слышали какой-нибудь шум или подметили что-нибудь странное.
– Думаю, Ромка так же бы поступил, если бы пропал кто-нибудь из нас, – с готовностью закивал Венечка.
– Так вы все-таки думаете, что он окончательно потерялся? – в ужасе прошептала Лешка.
– Вовсе нет. Это нужно сделать прежде всего для собственного спокойствия, а лично я абсолютно уверен, что никто на него не покушался. Вот увидишь, – убежденно сказал Артем.
На улице Сосновой и впрямь росло много сосен – на Новый год некоторые дачники, наверное, украшали их прямо в своих дворах. А вообще улочка была скромной, сплошь и рядом состоящей из старых одноэтажных домов, построенных еще в середине прошлого века.
Друзья снова подошли к дому, где среди красивых цветов жила женщина с котами и собственным ежом, и в нерешительности остановились. Артем взял бразды правления в свои руки.
– В этом доме мы уже побывали, а раз Ромка побежал туда, – он указал вправо, – значит, начнем со следующего.
Миновав зеленый дом, он заметил открытую калитку, подошел к выкрашенной светло-коричневой краской двери, потянул за ручку. Дверь оказалась открытой.
– Есть тут кто?
На пороге показался молодой человек в голубой рубашке, ничуть не похожий на сельского жителя. Все обитатели Медовки ходили бронзовыми от много дней подряд палящего солнца, а этот загорал разве что в подвале под свечкой. В глубине открытой комнаты ребята заметили мерцающий экран монитора, и им тут же открылась причина благородной бледности хозяина дома. Несомненно, он был из плеяды тех заядлых компьютерщиков, чья жизнь проходит в виртуальном пространстве, где не существует ни зимы, ни лета.
Бледнолицый парень вопросительно смотрел на детей.
– Раз вы все время сидите дома, то, может, слышали какие-нибудь крики или еще чего подозрительное? – спросил Артем.
Компьютерщик потер лоб:
– Вроде нет. А в чем дело-то?
– Брат мой пропал. Пошел на вашу улицу и не вернулся. Мальчик, темненький такой, – объяснила Лешка.
– А был ли мальчик? – филосософски произнес парень и покачал головой. – Увы, не было мальчика, я, во всяком случае, ничего не видел и не слышал.
– Жаль, – вздохнула девочка.
Дверь следующего дома открыл пожилой человек с короткими волосами с проседью и лицом, изъеденным глубокими морщинами. Этот мужчина, в противоположность своему соседу, как раз с утра до ночи пребывал на воздухе, о чем говорило темно-коричневое, продубленное всеми ветрами лицо. Совсем как у бывалого моряка. Он остановил взгляд на Лешке, и она повторила: