— И вы обвиняли меня в отсутствии чувства стыда.
Он развел руками, словно не понимал, о чем она говорит.
Он дразнил, осмеивал ее. Джесси негодовала, она ворчала и ерзала на стуле. Она была слишком возбуждена, чтобы обдуманно играть эту роль; ее взгляд то и дело соскальзывал вниз, проверяя его готовность к соитию. Кроме того, до этого она не видела его полностью обнаженным, а теперь он расхаживал возле нее, демонстрируя себя во всей красе и выказывая при этом полнейшее безразличие. Это было невыносимо. Ее взгляд спускался от его широких плеч и груди, слегка покрытой темными волосами, туда, где его член возвышался из густых темных волос возле основания, словно крепкое дерево из земли. Тяжелая мошонка делала его еще мужественнее. Ствол был длинным и твердым и похотливо изгибался кверху, крайняя плоть была сдвинута и обнажала темную набухшую головку. Ее вагина жаждала его, наполняясь соками.
— Смотреть вверх, — строго приказал он.
В его голосе была такая власть, что по телу ее пробежала дрожь возбуждения. Она скользила ягодицами по твердой поверхности стула, и в тот момент, когда она выпрямилась и встретилась взглядом с Грегором, ее возбуждение уже бешено стучало в висках.
— Вы сумасшедший!
— Сядь прямо, ты же за столом.
Она послушалась его, но снова обожгла гневным взглядом. Он осмотрел ее с наигранным разочарованием, демонстрируя в этой ситуации гораздо более выдающиеся актерские способности.
— Боюсь, я вынужден напомнить, зачем ты здесь. Как ты сама верно заметила, богатый и влиятельный мужчина скорее предпочтет девственницу. И, учитывая все это, ты уверяла меня, что сможешь его соблазнить.
— Да, но не так. — Она неотрывно смотрела на Грегора, вцепившись в край стола, чтобы сдержаться и не броситься на него. Она не хотела подчиняться его указаниям, но она не хотела и уходить от него, по крайней мере не сейчас. Да, он довлел над ней, такой таинственно прекрасный, он проявлял свою власть над нею, отдавая свои приказания, но все это обращало ход ее мысли совсем в другом направлении. Он был на расстоянии вытянутой руки от нее, но не позволял ей до него дотронуться. И то, что она была обнажена, абсолютно не помогало. Ей казалось, она попала в западню.
Джесси отвернулась и закрыла глаза, она замотала головой, словно не веря в происходящее.
— Сделай это и будешь вознаграждена.
Это обещание заставило сердце биться чаще, а кровь быстрее нестись по сосудам. Она плотно сомкнула бедра и стала сосредоточенно смотреть на стол. Ей еще никогда не приходилось вести более тяжелой борьбы со своим собственным телом в таком состоянии возбуждения, ведь он был так близко и способен дать ей именно то, чего она так хотела. Но она отчаянно старалась собраться с мыслями и быть такой, какой он хотел ее видеть.
Чуть приподняв голову, ровно под таким же углом, как он советовал накануне, она смотрела на него из-под пышных ресниц, а потом взглянула широко раскрытыми, испуганными глазами. Вдруг ее нижняя губа задрожала, она прижала ладонь к груди.
— Простите, сэр, вы застали меня за завтраком. Я немедленно приступлю к исполнению своих обязанностей.
Она ждала, что он начнет критиковать ее манеры, но он этого не сделал. Тишина повисла в воздухе, и вместе с ней резко возросло и напряжение между ними.
Она осторожно подняла голову и смотрела на него, сохраняя серьезный и покорный вид.
— Что я могу сделать для вас сегодня, сэр?
Его губы дрогнули и плотно сжались, как будто он старался воздержаться от ответа, но глаза его красноречиво говорили о другом. Черные от желания, они жадно пожирали ее. Кожа ее пылала, дыхание становилось все чаще. На этот раз ему предстояло бороться со своим вожделением.
Она напомнила себе об осторожности, ведь он мог в любой момент отослать ее к себе в комнату, решив, что она прилагает недостаточно усилий.
— Я обратил на тебя внимание, — сказал он, тон его смягчился, и прозвучала в нем даже теплая нотка. — Ты хорошо работаешь, и я хочу, чтобы ты осталась служить в моем доме.
— Благодарю вас, сэр. Мне очень хочется, чтобы вы были мной довольны и дали мне постоянное место. — Она подняла на него глаза, захлопав ресницами, стараясь, однако, чтобы взгляд ее выражал лишь застенчивость и непорочность.
— Ты вскружила мне голову, Джесси.
Она вздрогнула, услышав его слова. На мгновение она замерла, не отрываясь от его глаз, и ей показалось, что в этот момент он не играл. Она ощутила сладостный трепет где-то в животе и старалась сдержаться от бурной реакции. Часто моргая, она медленно подняла голову.
— Я, сэр?
— Да. — Он подошел ближе и коснулся ее волос. — Все дело в твоей индивидуальности. В этом необыкновенном сочетании невинности и откровенности.
Сердце Джесси бешено колотилось в груди. Именно это мог сказать его враг, и она знала, что эти слова были частью проверки. Как чистая, непорочная девушка, она не должна была заметить его эрекции или, увидев, смутилась бы, отвела глаза и залилась румянцем. Она предпочла завороженно, не сводя глаз, смотреть только ему в лицо.
Она заметила, как отчетливо выражение его лица отражало его внутреннее состояние. Скованность и усилия, с которыми он сдерживал себя, были видны в каждом его жесте, каждом движении. Тень от его широких, сильных обнаженных плеч закрывала ее. Каждый мускул его мощной шеи был в напряжении. Почти черные от страсти глаза неистово горели.
— Встань, — приказал он.
Джесси поднялась, ощущая, как ноги предательски дрожат. Возбуждение настолько вымотало ее, что она стояла, чуть пошатываясь от слабости. Веки ее были опущены — она старалась спрятать глаза, чтобы не выдать своего эмоционального состояния.
Он оттолкнул в сторону ее стул, который оказался на его пути, и подошел к ней сзади. Он положил руку ей на плечо и сдавил его.
— Ты необыкновенная девушка, Джесси. Хочешь доставить удовольствие своему новому господину?
Этот вопрос оказал на нее такое магическое действие, что ей пришлось закрыть глаза. Она запрокинула голову, губы ее приоткрылись. Заставляя себя ответить наконец, она тщательно подбирала слова.
— Простите, но я не совсем понимаю вас, сэр.
— Ты пробудила во мне желание поцеловать твои сладкие губы. — Он провел рукой по ее длинным шелковым волосам.
— Сэр, — едва слышно, на выдохе проговорила она.
— Тебя что, никто прежде не хотел поцеловать?
— Был один парень, но я ему не позволила.
— Тогда позволь мне открыть тебе путь к наслаждению, милая Джесси.
Она закусила нижнюю губу, с трудом сдерживая желание повернуться к нему, увидеть его лицо. Он подошел к ней еще ближе, почти прижимаясь, и она почувствовала поясницей твердое прикосновение его члена. На миг она подумала, что это очередное испытание. Но она знала, что он жаждал вознаграждения ничуть не меньше, чем она сама, что он стойко сдерживал себя с того момента, как она подошла к его постели.