Когда у Сигизмунда-Августа умерла супруга, Барбара Радзивилл, он остался безутешен. Тоска по любимой жене сводила его с ума, сживала со свету. Перед смертью Барбара взяла с мужа клятву жениться на австрийской принцессе, Сигизмунд эту клятву исполнил, однако вскоре возненавидел австриячку и развелся с ней. Причиной ненависти было одно: полное несходство новой королевы с покойной Барбарой! Сигизмунд принадлежал к редкостной породе мужчин: он был однолюбом. Причем очень своеобразным. Когда была жива Барбара, король не обижал галантным вниманием и других женщин. Когда Барбары не стало, естество его ослабло, а вместе с этим ослабло и здоровье. Он хирел, угасал… и братья Мнишки всерьез стали беспокоиться, что могут утратить хлебные должности при дворе.
Им нужен был этот король! Они готовы были на все, чтобы его исцелить!
Помог случай.
Во время дня Успения Пресвятой Девы Юрий Мнишек увидел процессию сестер-бернардинок [22]. Одна из Христовых невест поразительно напоминала лицом покойную Барбару Радзивилл в лучшую пору ее молодости. Мнишек начал выспрашивать, вынюхивать и проведал, что девицу тоже зовут Барбара, но гораздо чаще ее именуют Гижанка – по отцу, которого звали Гижи. В пронырливой голове пана Юрия мгновенно созрел план, как завладеть душой и умом короля. Немыслимыми, неописуемыми ухищрениями, переодетый в одежду монахини, он пробрался в монастырь и встретился с красавицей Гижанкой. Девица сначала скромничала и дичилась, но потом оказалось, что она уже раскаивается в намерении принять обет. По счастью, постриг она еще не прошла и только искала повода исчезнуть из монастыря. А уж если ей удастся составить счастье его величества короля…
Словом, на другую же ночь пан Юрий помог несостоявшейся монашенке перелезть через монастырскую стену и увез ее в Краков, где в эту пору жил король. Дважды в сутки пан Мнишек приводил красавицу на королевское ложе, за что стал поистине всемогущим человеком в Речи Посполитой. Он получил сан коронного кравчего, начальствовал дворцовой стражей, но главной должностью пана Юрия было заботиться о королевских любовницах.
Да-да. Заполучив на свое ложе подобие возлюбленной Барбары, дряхлеющий король настолько воодушевился, что опять начал интересоваться прекрасными дамами. Попросту говоря, он предался распутству. Теперь во дворце жили пять красоток, которые соперничали между собой за королевские милости. Сигизмунд-Август был мужчина добрый и не хотел обижать никого в своем гареме. Но силы его были уже не те… Тогда пан Юрий завел для короля двух колдунов, Гроновиуса и Бурана, а также целую свору баб-шептуний, гадалок и знахарок, которые изобретали новые и новые зелья для поддержания мощи королевского естества. Когда средства одной бабки переставали помогать, находили другую. За это пан Юрий имел доступ к королю во всякое время, в то время как почтенные сенаторы из древних родов вынуждены были ожидать приема неделями. Юрий с братом писали от имени короля грамоты и подсовывали на подпись Сигизмунду-Августу, который подмахивал их, не читая. В распоряжении Мнишков была королевская казна, из которой они черпали, как из своей… нет, куда щедрей, чем из своей. Кончилось все это тем, что в казне не нашлось денег, чтобы купить внезапно умершему королю погребальный наряд. Сестра Сигизмунда-Августа, инфанта Анна, попыталась было преследовать вороватых братьев, однако кончилось это ничем. Огромные краденые богатства сделали пана Юрия значительным лицом в королевстве. Он неплохо жил при Стефане Батории, того лучше – при нынешнем государе Сигизмунде III, устраивал выгодные браки своих детей, но душа его томилась по крупным авантюрам.
Появление непризнанного русского царевича было для него просто даром небесным, тем паче что в дело замешалась любовь, и к кому? К его старшей дочери Марианне!
Пан Юрий был готов взять претендента на руки и нести его до самой Москвы, а потом точно так же собственноручно принести ему в постель Марианну, однако он был слишком хитер и понимал, что мужчина по природе своей – охотник. Димитрий будет тем больше жаждать Марины, чем дольше она останется для него недоступной. В умении своей дочери удержать поклонника одними взглядами и улыбками он не сомневался. Ведь это была его дочь! Для нее главное – власть и богатство, страдание от разбитого сердца – не для нее.
Ну а сердце царевича должно было разбить как можно основательней.
И вот его привезли в Самбор.
Этот город «королевских милостей» [23] был отдан под управление Мнишку и в его полную власть, тем более что королевская семья этот город никогда не посещала. А напрасно. Самбор был чудесным местом. Построенный на прекрасном берегу Днестра, он считался крупным торговым и военным центром. Не таким значительным, как Киев или Краков, но все же не маленьким. Укрепленный, защищенный рвами и опоясанный толстыми крепостными стенами, он служил передовым постом Польского королевства против татар.
Над деревянным замком с башнями и двумя воротами возвышались башенки, покрытые жестью, причем одна была с золотой маковкой. Замок состоял из четырех отдельных строений: дворец короля, дворец королевы, палац для гостей и приемное помещение. Все это было выстроено из лиственницы и великолепно украшено изнутри и снаружи. Кругом располагались многочисленные службы: жилые дома, конюшни, кухни, сараи, погреба, и все это окружалось роскошными садами, а за ними простирались гумна, пивоварни, псарни, мельницы, пекарни и все такое прочее.
Перед дворцом самого Мнишка располагался деревянный костел.
Накануне приезда высокого гостя замок был вымыт, вычищен и разукрашен так, что слепил глаза. Главный вход под фронтоном на колонках был украшен пуком перьев – гербом Мнишков. Множество прислуги встречало приезжих в огромных сенях. Сначала гостей провели в просторную столовую, а потом в три залы, расположенные нарядной анфиладой. Тут пан Юрий имел возможность показать свое богатство и вкус в устройстве дома. Потолки зала были разрисованы золочеными узорами, позолотой блистали и резные створки дверей. На дверях и окнах с разноцветными стеклами и лепными карнизами красовались златотканые и бархатные занавеси с широкой бахромой; стены, столы и скамьи, а также и полы (это считалось признаком исключительной роскоши!) покрыты были коврами и гобеленами с изображениями сцен охоты, любовных встреч, воинских сражений, мифологических и исторических событий. На стенах висели картины, а в особой зале красовались портреты королей и предков хозяина. Под портретами стояли резные лавки, ну а кресла имели золоченые ножки и подлокотники в виде золоченых фигур.
Прочие жилые комнаты были убраны с не меньшей роскошью, и пан Юрий всерьез думал, что даже в самом московском Кремле не сыскать пущей красоты и уюта. Он верил, что произведет на царевича грандиозное впечатление, и не ошибся.