— Хороший вопрос, — отозвался Бриггз, пожав плечами. — Может, она ему сказала?

Уилл удивленно посмотрел на него.

— Это полная бессмыслица. Боже милостивый, Дэвид, только не говорите мне, что вы ее подозреваете.

— Мне просто кажется странным, что она сбежала с ребенком этого человека.

— Она заботится о мальчике и пытается защитить его, вот и все. Никто не станет отрицать, что Кавершем отпетый негодяй.

— И все же ее могут обвинить в похищении, — напомнил Бриггз. — Это карается повешением.

Уилл стиснул зубы.

— Мне это известно. Поэтому-то я и намерен охранять ее — и мальчика — в меру своих способностей, пока злодей не будет привлечен к суду.

Бриггз невозмутимо встретил его сердитый взгляд.

— Вы уверены, что она не в сговоре с ним?

Уилл едва не подавился кофе.

— Что?

— Подумайте над этим. Она оставалась с этим человеком восемь лет и даже не пыталась бежать...

— Она пыталась бежать.

— Это она так говорит.

Уилл, прищурив глаза, гневно посмотрел на Бриггза.

Бриггз примирительно поднял руки вверх.

— Я только говорю, что что-то здесь не сходится. Ее история может быть простой уловкой, чтобы манипулировать вами.

Уилл резко вскочил со стула. Голос его звучал холоднее, чем Бриггзу когда-либо приходилось слышать.

— Следите за своим языком. Я не позволю вам отзываться о ней плохо.

Он подошел к окну и оперся ладонями о подоконник. День выдался прекрасный, ясный и теплый. Нарциссы, посаженные по углам его дворика, уже начали цвести, выделяясь среди зелени ярко-желтыми островками.

Он доверял Мег и верил всему, что она говорила.

От одной мысли о недоверии к ней ему становилось тошно.

— Ее появление — настоящее чудо. Никто в этом не сомневается, — сказал Бриггз, голос его немного смягчился. — Но именно потому, что она вернулась из небытия, она уже не та женщина, которую вы знали много лет назад. Она могла измениться. Стать другой. В сущности, мне кажется, что любой, чья жизнь так круто поменялась, как она вам описала, безвозвратно изменился бы, особенно за столь продолжительное время.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами, — устало произнес Уилл, покачав головой. — Прошу верить моим суждениям.

— Я верю. Но если вы слепо доверяете ей, это не значит, что я тоже должен. Я по-прежнему буду с недоверием относиться к мисс Донован, не стану вас обманывать.

Уилл раздраженно вздохнул. По крайней мере его первый помощник был с ним честен.

— Я это переживу, — сказал он. — Но я запрещаю вам плохо отзываться о ней при мне или при ком-либо еще.

— Я и не собирался говорить о ней плохо.

— Отлично. — Отвернувшись от окна, Уилл спросил: — Значит, я могу просить вас помочь мне как следует разобраться в этом деле?

Бриггз практически родился на море — его отец занимал высокий пост в Ост-Индской компании, и все его братья служили на военных или торговых судах. Хотя он отдалился от своих братьев, он всегда мог связаться с ними через лондонское морское сообщество.

— Конечно, можете, капитан.

— Я бы хотел, чтобы вы остались в Лондоне, — сказал Уилл. — Выясните все, что возможно, о Кавершеме. Я поговорю с Мег. Может, она назовет мне его настоящее имя. Однако не исключено, что он использует вымышленное.

— Да, это вполне возможно, — кивнув, согласился Бриггз.

— Я прикажу Данну подготовить для вас гостевую комнату.

— Благодарю.

Они расстались, и Бриггз поднялся наверх, чтобы приступить к своей миссии по сбору информации, а Уилл покинул дом и пешком направился в свою контору.

Стоял ясный весенний день, и хотя контора судоходной компании Уилла находилась не слишком близко от его дома на Кавендиш-сквер, он решил прогуляться. Он рассчитывал за время прогулки разобраться наконец, каким образом его жизнь так внезапно полностью изменилась.

Мег вернулась.

Она жива.

Эти слова постоянно всплывали в его мозгу с изрядной долей недоверия, благоговейного трепета и изумления. Когда он смотрел на нее, он видел прежнюю Мег. Когда она стояла рядом с Сереной и они обе смотрели на него почти одинаковыми серыми глазами, он спрашивал себя: как он мог хотя бы на секунду принять Серену за Мег?

Да, они были очень похожи, но он всегда мог отличить Мег. Что-то в ней заставляло его кровь радостно бурлить. Серена никогда не оказывала на него такого действия.

Когда Серена, заочно помолвленная с ним, приехала в Лондон, выдавая себя за сестру, первой его реакцией была откровенная паника. Мег не пробуждала больше в нем тех чувств, которые он испытывал несколько лет назад. Неужели что-то изменилось между ними? Неужели расстояние и время разрушили любовь, соединявшую их?

Конечно, дело было совсем в другом. Это была Серена, пытавшаяся изображать Мег и не преуспевшая в этом. Совершенно очевидный обман для тех, кто хорошо знал обеих сестер.

И вот теперь Мег вернулась во плоти. Настоящая Мег. Расстояние и время, конечно же, изменили чувства, которые связывали их когда-то, но вопрос в том, каким образом?

Его кровь по-прежнему вскипала в ее присутствии. И он все так же желал ее. Его тело не забыло, каково было ощущать ее под собой.

И все же прошло много времени. Они оба изменились.

У нее есть секреты от него.

И у него есть секреты от нее, печально подумал Уилл.

Остаток пути в контору он прошел с неприятной тяжестью в груди.

Глава 8

В сумерки, после долгого трудового утра в конторе и последующей встречи с Бриггзом в середине дня Уилл прибыл в особняк Стрэтфордов. Дворецкий проводил его в гостиную. Эта комната, когда-то почти пустая и суровая, благодаря стараниям Серены стала значительно приятнее. Богато обставленная обитой кремовым шелком мебелью, с резными потолками и колоннами в греческом стиле, возвышающимися по обеим сторонам окон, она стала очень уютной — с ее удобными креслами и диванами, расставленными возле окон и перед камином. Рядом с креслами и диванами располагались небольшие столики, на которые можно было поставить свой бокал или положить газету.

Мег сидела одна в небольшом кресле у камина и вышивала. Она убрала рукоделие в корзинку, стоявшую у ее ног, и поднялась, оправляя юбку, чтобы приветствовать его. На ней было уже другое платье из тех, что купила ей Серена, но более скромного покроя, чем можно было ожидать от сестры графини. Почти белое, оно удачно подчеркивало легкий розовый оттенок ее щек и эти веснушки, которые так ему нравились. На платье не было особых украшений — только оборка внизу и кружевная отделка на лифе. Кружева притягивали взгляд к кремовой коже ее груди, вызывая жгучее желание коснуться ее пальцами, почувствовать ее теплоту, ее живость. Даже спустя столько времени какая-то часть его существа все еще не могла поверить в ее реальность.