— Есть, сэр, — хрипло ответил Макинерни с таким видом, будто изо всех сил старается подавить улыбку.
— Все свободны, — сказал Дэвид. Моряки вышли. Джессика встала, балансируя на раскачивающемся полу. Море сегодня волновалось сильнее, чем во все предыдущие дни.
В два шага Дэвид оказался возле нее и схватил за руку, чтобы поддержать.
— Вот так, — произнес он шепотом, от которого дрожь пробежала вдоль ее позвоночника. — Вы в порядке?
— В полном порядке, вы так любезны, — ответила она с улыбкой.
— Я провожу вас к капитану Лэнг... в вашу каюту.
— Благодарю вас, но я бы предпочла немного подышать воздухом на палубе.
— Вы просто-таки напрашиваетесь на неприятности, вы это понимаете? — вздохнув, заметил он.
— Вы говорите о моей добродетели? — Она улыбнулась. — Насколько я понимаю, ей вряд ли что-либо угрожает. Вы только что отдали приказ, чтобы каждый матрос относился ко мне с должным почтением и уважением. Только круглый дурак осмелится вас ослушаться.
Склонившись к ее уху, он прошептал так тихо, что она едва сумела расслышать:
— Вы даже не представляете себе, Джесс, как сильно искушаете меня.
Она вопросительно приподняла бровь.
— Приказ, безусловно, распространяется и на меня, — добавил Дэвид, выпрямившись. — Однако... к несчастью, я чувствую, что скорее всего именно я способен нарушить его.
Джессика подняла на него взгляд. Она чувствовала к нему... такую нежность. Почему, во имя Господа, она испытывает к нему подобное чувство? Она понятия не имела.
— Зачем вы это сделали, однако? — спросила она, нахмурив брови.
— Что сделал?
— Приказали Макинерни обедать с нами.
Он резко выдохнул.
— Причина, по которой я пригласил Макинерни обедать с нами, состоит в том, что я не имею желания оставаться с вами наедине в моей каюте.
— Но почему, во имя всего святого?
— Ах так? Значит, вы слишком наивны!
Действительно... почему? Она не так уж наивна, потому что знает, что если они останутся одни в его каюте, он захочет соблазнить ее... Или она его. И что в этом плохого? Неужели он не хочет этого? Она хочет. Ей с трудом удалось сохранить лицо спокойным. Джессика не имела обыкновения дуться, но, силы небесные, этот неприветливый мужчина постоянно вызывал у нее желание надуть губы и топнуть ногой. Каким-то способом выразить свое раздражение.
Он наклонился вперед, нависнув над ней.
— Причина, по которой необходимо, чтобы Макинерни обедал с нами, заключается в том, что если мы с вами будем обедать наедине, я нанесу серьезный урон вашей добродетели.
— Да. — Она поколебалась, потом посмотрела на него, нахмурив брови. — И... вам этого не хочется? — Действительно, его очень трудно понять.
— Ради всего святого! — Он хищно подступил к ней. — Я хочу вас. — Его взгляд жадно пробежался по ее телу, и огонь, пылавший в его темно-голубых глазах, обжег ее кожу от головы до пят. — Я не отличаюсь терпением, Джесс. Но это... это слишком важно. Поэтому... да, я хочу вас... но я не хочу погубить вашу добродетель, вашу репутацию, вашу невинность. До тех пор, пока... — Он осекся и, резко выдохнув, отвел взгляд.
— Пока... что?
Он закрыл глаза, затем открыл их, но не встретился с ней взглядом.
— Пока не получу благословение вашей семьи.
Джессика откинула назад голову, пытаясь представить себе, как ее семья дает ему благословение. Можно ли на это рассчитывать?
О Господи! Сердце ее пело в груди, наполненное безграничной нежностью, разрываясь от полноты чувств, наверное, в первый раз в ее жизни. Джессика протянула руку и коснулась его лба, кончиками пальцев погладив бугристый шрам.
— Как вы получили его, Дэвид? — прошептала она.
Он стоял тихо, неподвижно, только снова закрыл глаза, когда ее пальцы подобрались к ним.
— На военной службе.
— Как? — настойчиво повторила она.
— В бою.
Джессика нахмурила брови.
— Но ведь уже долгое время Британский флот не участвовал в крупных морских сражениях.
Его губы изогнулись в усмешке.
— Пожалуй, никто не назвал бы это сражение крупным.
— Что же произошло?
Глаза его все еще были закрыты. Ее пальцы продолжали разглаживать его шрам, затем двинулись дальше, касаясь его лица, пока он говорил. Сначала пробежались по лбу, затем по линии волос, по щеке, по носу и двинулись ниже, к подбородку.
— Два года назад в Греции возникли неприятности из-за пиратов в Эгейском море. Греки обратились к Британии и Франции с просьбой помочь подавить особенно активный пиратский порт на Грамвусе. Мы заняли остров и изгнали пиратов.
Джессика понимающе кивнула. Ее пальцы задержались на его скуле.
— Продолжайте.
Все еще не открывая глаз, он продолжил:
— Команда капитана Лэнгли должна была высадиться на остров. Французам было предписано истребить пиратов в гавани и прибрежных водах.
— Битва на суше, — прошептала Джессика.
— Вот именно, — сказал он. — К тому же пираты имели преимущество перед нами. Они хорошо знали маленький остров и устроили нам засаду. — Он часто заморгал. — Одного из наших лейтенантов подстрелили, и я побежал к нему, пытаясь ему помочь... Вдруг я услышал крик позади меня. Я обернулся и... — Он указал на свой лоб. Его глаза теперь открылись и смотрели на нее.
— Вас ткнули кинжалом в... в череп?
— Это был штык — лезвие рассекло мне бровь и скользнуло вокруг головы, когда я повернулся.
— О Боже! — Джессика зажала ладонью рот.
— У меня шрам на голове, но его трудно увидеть из-за волос. — Он пожал плечами.
— Что случилось с человеком, который... атаковал вас?
— Я пытался сражаться с ним, но кровь заливала мне глаза, ослепляя. Капитан Лэнгли... — Дэвид судорожно сглотнул и устремил взгляд в пространство за ее плечом. — Спас мне жизнь. Он спас всех нас.
— Он убил этого человека?
Дэвид шумно выдохнул, и это прозвучало так, словно он слишком долго сдерживал дыхание. Взгляд его переместился к ней.
— Да. Он поступил именно так.
— Ну что ж... — Джессика почувствовала, что у нее подгибаются колени. — Теперь я понимаю, почему вы так преданы ему. Вы обязаны ему жизнью.
Она заглянула ему в глаза — такие невозмутимые и непроницаемые, глубокой океанской синевы.
— Так и есть, — тихо сказал он.
Она вздохнула и взяла его под руку.
— Пойдемте. Давайте выйдем на воздух. Возможно, на свежем ветерке вы меньше будете страдать от морской болезни.