Она нахмурилась, но не открыла глаз. Ну и что, если она не такая, как другие женщины. Она ничем не хуже и не ниже их. Просто… другая. Да, она другая, и хорошему человеку это придется по душе.
Если Кэлен Маккабе не может ценить свою жену такой, какая она есть, пусть катится ко всем чертям!
В комнате было непривычно тепло. И постель была мягче и уютнее, чем та, к которой она привыкла. Что-то тут не так… но она никак не может проснуться окончательно, чтобы оценить ситуацию.
Решив не портить столь прекрасный сон, она глубже нырнула в теплое убежище и блаженно вздохнула.
Тихий смешок ворвался в ее эйфорию, и кто-то погладил ее по груди, отчего она вздрогнула.
Погладил по груди? Но она легла спать, не сняв перевязи. Бросилась в постель полностью одетой и вскоре заснула.
Приоткрыв глаз, она увидела, как муж раздевается, стоя рядом с кроватью. Она действительно лежала не в своей комнате. Но это и не комната отца. Скорее всего одна из тех, что предназначена для почетных гостей, которые, нужно сказать, крайне редко посещали Макдоналдов.
Вместо того чтобы подскочить и потребовать ответа, каким образом она сюда попала, Рионна молча наблюдала, как Кэлен снимает тунику.
Он стоял спиной к ней, и под кожей перекатывались мышцы, когда он стянул тунику и отбросил ее в сторону. Потянулся и стал снимать штаны.
Щеки Рионны загорелись при виде его голых ягодиц. Упругих и округлых, способных привлечь внимание женщины. А ноги… как два древесных ствола! У него не было ни капли лишнего жира.
Сплошные тугие мышцы, покрытые темными жесткими волосами.
Она снова вздрогнула, но на этот раз вовсе не от холода.
Он прекрасен! Все женщины должны им восхищаться! Не идеален. Но все же прекрасен!
Шрамы покрывали его тело от щиколоток до затылка. И ей ужасно захотелось проверить их на ощупь руками… и губами. Понравится ли ему, если она проделает с ним то, что сам он делал с ней в брачную ночь?
Желание пронзило ее при мысли о том, что и его можно целовать и пробовать на вкус.
Она оглядела себя и поняла, что совершенно обнажена. Ни клочка одежды. Мех ласкал ее голую кожу, так что все чувства обострились. Соски превратились в твердые камешки и торчали вверх, словно просились мужу в рот.
Она едва не застонала. Он в самом деле обладал коварным ртом. И языком. Она не могла забыть того, что он с ней делал.
Внизу живота появилась знакомая тянущая боль. Что с ней случилось? Почему вид обнаженного мужа и воспоминания о той ночи творят такой хаос с ее чувствами?
Она заворочалась, не в силах лежать спокойно. Кэлен услышал ее и обернулся, ничуть не стыдясь своей наготы.
Она широко раскрыла глаза, впервые узрев мужское достоинство, такое твердое и… восставшее. Как и все остальное тело, оно было твердым и выглядело… свирепым. Рионна нервно проглотила слюну и наконец осмелилась взглянуть мужу в глаза.
— Значит, ты проснулась.
Она молча кивнула. Конечно, проснулась. Любой дурак это видит.
— Почему ты спишь в этой крошечной каморке без окон? Пряталась от меня?
Судя по взгляду, он искренне веселился. Она нахмурилась и села, слишком поздно поняв, что это движение обнажило верхнюю часть тела.
— Это моя комната. Где же мне еще спать?
Он вскинул брови, словно чтобы показать ей всю абсурдность такого заявления.
— Я вообще тебя не видела, даже за ужином, — раздраженно прошипела она. — Откуда мне знать, чего ты ожидаешь?
Он сжал свою гордо поднятую плоть, потянул вверх, ни на секунду не сводя с нее глаз. На его губах играла слабая улыбка, улыбка, подсказавшая, что последующие его слова взбесят ее.
— Неужели я пренебрег новобрачной? — протянул он. — А я думал, что занимаюсь важными делами вроде защиты твоего клана и установления власти над людьми.
Она вцепилась пальцами в мех, пока они не сжались в кулаки.
— Теперь это твой клан. Не только мой. Ты говоришь так, словно делаешь нам огромную честь. Но, по правде говоря, ты получил немалую выгоду от сделки.
— Какой грозной ты выглядишь, жена. Я уже говорил, как ты привлекательна, когда так зло смотришь на меня?
— Я вовсе не желаю быть привлекательной.
Ухмыльнувшись, он шагнул к кровати. Его рука по-прежнему проделывала что-то непонятное с набухшей мужской плотью. И она не могла отвести глаз. Казалось, больше она ни на что не способна смотреть.
— Желаешь ты или нет, это ничего не изменит. Я становлюсь каменно-твердым каждый раз, когда ты открываешь свой пухлый ротик.
Он навис над ней, так что она почувствовала себя маленькой и беззащитной. И нервничала все больше. В его взгляде было обещание, но чего? Она не понимала. Поспешно облизнула губы и отодвинулась, пытаясь укрыться покрывалом.
— Нет смысла прятать свои прелести, деточка. Я скоро их найду.
— О чем ты? — выдохнула она.
По правде говоря, дышать становилось все труднее. Грудь стеснило, и голова стала странно легкой и кружилась.
Кэлен вытянул мех из ее судорожно сжатых пальцев и бросил его к изножью кровати.
— Просто сегодня я не намерен лишать себя полного удовлетворения.
Сверкнув глазами, он начал гладить полную грудь и теребить сосок, пока он не превратился в тугой бутон.
— А мое удовлетворение? — прохрипела она. Кэлен казался высокомерным и эгоистичным.
— Вряд ли тебе будет на что жаловаться, девочка. Вспомни нашу брачную ночь.
Что на это скажешь? Кэлен совершенно прав.
Ноги Рионны дрожали. Пальцы тряслись. Бабочки танцевали в животе, добираясь до самого горла.
Он наклонился, поставил колено на кровать и оказался так близко, что она чувствовала жар его дыхания.
Вместо того чтобы прижаться губами к ее губам, как она ожидала, он изогнулся и провел губами по ее шее.
Рионну словно настигла летняя гроза.
Она охнула, выгнула спину. И откинула голову, приглашая его прижаться губами к местечку пониже ее ушка.
— У тебя чудесная кожа, деточка, — промурлыкал он, и ее тело запульсировало в предвкушении того, куда он поцелует ее сейчас.
Он прихватил зубами ее шею, легко прикусил, потом чуть сильнее.
— Ты на вкус так же сладка, как на вид.
Она вздохнула и закрыла глаза.
— У тебя коварный рот, муж.
— Подумать только, а ведь я едва начал.
Рионна потянулась, чтобы сжать плечи Кэлена. Пальцы впились в твердые мышцы. Она подалась вперед, упиваясь его поцелуями. Дрожь восторга пробегала по ее телу, как капли дождя в теплый летний день.