ГЛАВА 3

IL DIAVOLO
(ДЬЯВОЛ)

ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНАРДО

Управлять собственными чувствами — самое большее, что подвластно человеку.

1491 ГОД, МИЛАН И МАНТУЯ

У городских ворот Милана Беатриче, Изабеллу и гостей, прибывших из Павии, встречали тысячи нарядных всадников. Представителей европейских королевских домов приветствовали правящие герцог и герцогиня. Под глазами красавицы Изабеллы Арагонской залегли темные тени. Сегодня утром ей пришлось рано встать, чтобы облачиться в изысканное парадное одеяние. Однако, скорее всего, унылый вид объяснялся печально известными обстоятельствами несчастного замужества герцогини. Глаза щуплого и бледного юнца Джана Галеаццо, напротив, были свекольно-красными после излишеств бурно проведенной ночи. Изабелла Арагонская тепло поздоровалась с кузиной Беатриче, которую помнила еще по детским годам в Неаполе. Герцогиню явно обрадовало, что теперь рядом с ней появится ровесница, которая со временем вполне может стать потенциальной союзницей или просто подругой. Будет кому поведать свои горести. Юный герцог, по мнению впервые увидевшей его Изабеллы, заслуживал скорее жалости, чем презрения.

Изабелла ничуть не жалела, что потратила так много времени и денег, подбирая новый гардероб. Сегодня к ней были прикованы взгляды самых знатных и богатых европейских правителей. Она заставила агента семьи Гонзага в Венеции мессира Броньоло обшарить все тамошние лавки и найти восемьдесят превосходных соболиных шкурок для роскошной накидки, подбитой восемью ярдами темно-красного атласа. Изабелла намеренно подвернула темный мех, чтобы алая ткань подкладки подчеркивала природный румянец щек. Она вовсе не собиралась затмевать собой сестру в столь знаменательный для Беатриче день, но и затеряться на заднем плане было не в характере старшей из сестер д'Эсте.

Трубы возвещали о продвижении процессии по улицам города. Миновав городские ворота, Изабелла поняла, что отныне ее младшей сестре предстоит жить в поистине сказочном месте. Лодовико издал эдикт, согласно которому все художники Ломбардии должны были прибыть в столицу на церемонию бракосочетания для украшения городских улиц. Непокорных ждал суровый штраф. Город поражал новизной и живостью, хотя говорили, что Милан основали еще римляне. По сравнению с ним любимая Феррара показалась Изабелле скучной седовласой матроной. Хлопья снега падали с холодного итальянского неба на фоне красного кирпича зданий. Каждую стену, балкон и колонну задрапировали в цвета семейства Сфорца — ярко-алый и синий. Освещенный солнечными лучами плющ обвивал дверные проемы, устремляясь ввысь в безудержной вакхической пляске. Художники покрыли гербами Сфорца и Висконти — сплетенными змеями, львами в рыцарских шлемах, жуткими отрезанными руками с занесенными топорами, громадными факелами и прочими непонятными символами — каждый дюйм пустого пространства. Больше всего Изабеллу поразили выставленные оружейниками с виа деи Армораи в честь невесты сверкающие мечи, пики, кирасы и шлемы. Доспехи молчаливо и торжественно стояли по обеим сторонам улицы, пока королевская процессия проезжала мимо.

Изабелла была вынуждена признать, что Беатриче выглядит весьма мило. Впрочем, разве можно смотреться дурнушкой в наряде, который обошелся в несколько тысяч дукатов? Подол свадебного платья свисал ниже пят — казалось, что невеста плывет над землей, окруженная золотым сиянием. Пояс, который стоил их отцу целого состояния, изготовили лучшие в Италии мастера, к тому же он превосходно подчеркивал тонкую талию невесты. Низкий вырез лифа был отделан мехом горностая, искусно скрывая плоскую грудь. Рукава, привязанные к платью лентами с вышитыми жемчужинами, оставляли руки открытыми до локтя и треугольниками ниспадали до самой земли. Розовощекая, с сияющими глазами невеста превосходно держалась в седле и с гордым видом гарцевала рядом со своим величественным мужем.

Лодовико в слепящем золотом парчовом плаще до кончиков ногтей воплощал собой королевское достоинство. Все эти знатные дамы и господа собрались здесь только ради него — настоящего правителя и герцога Милана. Глаза юного Джана Галеаццо рассеянно блуждали по толпе, а однажды герцог чуть не свалился с лошади. Возможно, титул здешнего правителя официально и принадлежал Джану, но его влияние не могло сравниться с властью Лодовико.

Впервые увидев Лодовико в Падуе, Изабелла была сражена. Все, что ей успели порассказать о нем, оказалось неправдой. Она воображала злобного старика, особенно после того, как Лодовико предложил Изабелле сократить свой кортеж. Да как он посмел так с ней обращаться — с ней, сестрой невесты и маркизой не последнего среди итальянских городов-государств! Однако первая встреча в Павии разрушила все предубеждения Изабеллы. Лодовико оказался высоким, внушительным и необыкновенно привлекательным мужчиной. Блестящий правитель в расцвете сил — физических и интеллектуальных. Изабелла сразу ощутила его интерес — еще до того, как оба успели понять, что являются родственными душами и одержимы одинаковыми желаниями. Лодовико явно восхищался Изабеллой, не уставая тем временем оказывать знаки внимания Беатриче и герцогине Леоноре. Какая тонкая игра, думала Изабелла. Его крупные черты завораживали. Эти полные алые губы были предназначены для того, чтобы дарить чувственные поцелуи. Руки, ухоженные и породистые, поражали силой и мощью. Впервые увидев их без перчаток, Изабелла сразу же представила, как они обнимают ее. На Лодовико были устремлены тысячи глаз, но Изабелла не переставала ощущать его пристальное внимание, словно посреди этой громадной толпы они были совсем одни, словно рядом с ним не стояла ее сестра и его жена.

И пусть этот мужчина, этот город, эта жизнь отныне принадлежали Беатриче, Изабелла не могла отделаться от мысли, что сестре не дано до конца оценить свое счастье. Как же случилось, что она, маркиза мантуанская и любящая жена, так страстно и неожиданно увлеклась мужем сестры?

Оказалось, что Изабелла не одинока в своих чувствах.

Она могла предвидеть поздний визит Лодовико, но не ожидала, что он нанесет его в первую брачную ночь. Изабеллу насторожило, что Лодовико распорядился поместить ее в покоях, расположенных с другой стороны двора — подальше от покоев Беатриче и герцогини Леоноры. Разве не следовало ей, как преданной сестре, быть рядом с новобрачной в первую ночь после свадьбы?

Его приход вызвал большой переполох среди фрейлин. Лодовико заявил, что должен переговорить с маркизой. Изабелла отослала фрейлин и пригласила его войти, плотнее запахнув отороченную мехом шаль поверх тонкой ночной сорочки. Лодовико не стал скрывать своих намерений.

— Нас никто не заподозрит. Я сказал вашим фрейлинам, что пришел обсудить некую деликатную проблему, касающуюся Беатриче, с ее сестрой.

— Какого совета вы искали, ваша милость? — поинтересовалась Изабелла. — Уверена, вы не нуждаетесь в моей помощи, чтобы лишить девушку невинности. Полагаю, вы весьма преуспели в этом искусстве.