Изабелла ждала объяснений.
— Предан, обманут, обведен вокруг пальца каким-то болваном! — Лодовико сделал глубокий глоток. Тонкая струйка алой жидкости протянулась от угла рта к волосам. Внезапно он застыл, согнулся и уронил кубок. — О, моя спина, мои ноги! — с болью выкрикнул Лодовико и схватился за поясницу. — Я уже не могу скакать в седле так долго, как раньше. Помогите мне добраться до кресла, Изабелла.
Изабелла позволила Лодовико обхватить себя за плечи и довела его до большого кожаного кресла, в которое он и упал со стоном.
— Вы больны? — спросила она.
— Нет, просто что-то вступило в спину, и ноги плохо слушаются. Мы скакали от тосканских холмов целые сутки без остановки.
Про себя Изабелла отметила, что в последнее время Лодовико потяжелел — теперь его живот заметно выпирал вперед, мешая ходьбе. Она уселась напротив и в ожидании объяснений устремила на Лодовико пристальный взгляд. Он сузил глаза и облизал губы, на мгновение напомнив Изабелле большого черного удава.
— Это случилось в лагере, где мы стояли вместе с королем Франции. Оказалось, он обманывал нас. К тому же нас предал Пьетро де Медичи, сын покойного Лоренцо — этот выродок благородного семейства! — Сморщась от боли, Лодовико нагнулся и сделал Изабелле знак приблизиться. — Все это не должно достигнуть ушей вашей сестры. Вы же понимаете, в ее положении… Она выглядит веселой и здоровой, но на свой лад Беатриче очень ранима.
— Брат мой, если вы ничего не расскажете, мне в любом случае нечего будет передать Беатриче.
— Этот трусливый идиот Пьетро де Медичи, недостойный носить титул правителя Флоренции, бросился к ногам Карла, предложив ему власть над Флоренцией, Сиеной и Пизой — просто так, не потребовав ничего взамен! Якобы чтобы избежать вторжения! Вы можете это вообразить? Должно быть, Лоренцо Великолепный в тот миг перевернулся в гробу. Я сам был свидетелем этого позора и не смог сдержаться. Видели бы вы лица французов! Они замерли в изумлении. Этот дурачок отдал им большую часть Италии, три ее сильнейшие крепости! При всей их наглости французы даже не сразу нашлись с ответом.
— Разумеется, они не отвергли столь щедрый дар.
— Еще бы! Я встречался с Медичи потом. Он лебезил и пресмыкался, утверждая, что хотел встретить меня на пути в Тоскану, но мы разминулись. Со мной были французы, поэтому я не мог прямо сказать, что думаю о его поступке. Я извинился перед Карлом и немедленно покинул Сарзану.
— Но ведь вы сами вступили в союз с Карлом против Неаполя. Медичи просто последовал вашему примеру! Наверное, лишившись советов Лоренцо, он решил подражать вам.
Изабелла хотела удержать дерзкие слова, но они помимо воли сорвались с губ. Кто, как не Лодовико, первым открыл французам дверь в Италию? Стоит ли удивляться, что остальные просто последовали его примеру? Лодовико казался подавленным и удрученным, словно человек, который пытается сложить в уме огромные цифры и удивляется полученной сумме.
— Я вступил в союз с французами, чтобы избежать нападения неаполитанцев. Король Ферранте вместе с Папой Борджа собирались подмять под себя всю Италию и установить господство папского престола. И вам это прекрасно известно — ваш отец был посвящен в наши планы! А теперь Карл решил пойти дальше. И это еще не все: племянник короля Людовик, герцог Орлеанский, расположился у наших границ, громогласно заявив, что его мать происходит из семейства Висконти. Он намерен стать законным герцогом Милана. Карл пока не поддерживает его, но и урезонить не пытается.
— Что же нам делать, Лодовико? Неужели мы станем французами?
Изабелла прикидывала, как передать новости Франческо. Если бы в Милане нашелся верный человек, она написала бы мужу письмо. Неужели всем им пришел конец?
— С дороги я отправил тайные письма в Венецию, вашему мужу и отцу, испанскому королю и королеве, а также императору Максимилиану. Я даже написал презренному Папе, несмотря на то что все мы денно и нощно молимся о его скорейшей кончине! Я сообщил им о случившемся и предложил создать Святую Лигу, чтобы защитить свои земли. Я не питаю иллюзий относительно прочности этого союза, но теперь главное — остановить Карла. Для этого нам нужно объединить армии.
— Но сейчас французы направляются в Неаполь, уверенные в вашей поддержке!
— Пускай! Мы уже не можем помешать им. Я пожелал Карлу успешного похода и уверил его в своей лояльности. У Карла нет оснований не доверять мне. По его просьбе я оставил у него Галеазза. Теперь он для видимости везде разъезжает вместе с французским королем.
— Для видимости?
Изабелла знала, как далеко простирается верность Галеазза своему господину. Галеазз сделает так, как велит ему Лодовико.
— Ну, он же не может заполучить Франческо, — ядовито заметил Лодовико. — Карлу необходимо, чтобы рядом с ним был хотя бы один видный итальянский военачальник.
Изабелла спрашивала себя, способен ли столь коварный ум на убийство? Теперь она поняла, что Лодовико использовал ее. Изабелле было шестнадцать, когда она впервые увидела Il Moro. С тех пор он умело подогревал ее чувства, чтобы сделать Изабеллу своей союзницей и обеспечить лояльность ее мужа и отца. Однако Лодовико действительно влекло к ней. Изабелла до сих пор ощущала духовное родство, проявлявшееся, в том числе, в их любви к прекрасному. Изабелла верила, что ей удалось заглянуть в душу Лодовико. Там внутри была не одна только тьма, но душу Il Moro переполняли честолюбивые замыслы. Лодовико был одержим желанием переделать мир. Magistro называл Лодовико человеком, устремленным вперед, — человеком, который верил, что за ним будущее. Насколько далеко готов зайти или уже зашел Лодовико, чтобы проверить, действительно ли будущее принадлежит ему, Изабелла могла только догадываться.
— Я предложил Франческо стать главнокомандующим армии Лиги. Вы не возражаете против того, чтобы ваш муж командовал объединенной итальянской армией?
Изабелла не возражала, если это принесет пользу всем итальянским городам-государствам, а не только Лодовико Сфорце.
— Если дож прикажет ему, неужели Франческо сможет отказаться?
Изабелла хотела избежать дальнейшего разговора о лояльности Франческо. Иногда муж становился таким же упрямым, как и Лодовико.
Лодовико жадно допил вино. Впервые за последние часы он вздохнул спокойно, черты разгладились, а брови снова приняли привычное положение. Лодовико вытер губы рукавом и слегка ухмыльнулся, словно увидел в последних событиях нечто забавное.
— Дорогая моя, когда французы расположатся на лужайке перед дворцом дожа, у него просто не останется выбора.
ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНАРДО
О человеческой жестокости: пророчество.
Земные создания будут непрестанно сражаться друг с другом и нести тяжелые потери. Злоба перейдет все границы. В своей беспримерной гордости и высокомерии они захотят возвыситься до Небес, но непомерный вес конечностей удержит их. Ничто на земле и под землей не останется неизменным, нетронутым и неразрушенным. Границы между странами больше не будут преградой для зла.