Я буквально услышала, как он пожал плечами.
— Не знаю. Мне не говорили.
— Так ты не знаешь, откуда родом?
— Мерсер, я даже не знаю своего настоящего имени. Королева назвала меня Арчером в память погибшего в бою сотрудника «Ока». Во всяком случае, она сохранила мне жизнь и поручила заботиться обо мне колдуну, которого недавно завербовала. Его звали Саймон Кросс. Это он придумал заслать меня в «Гекату» и… Что ты делаешь?
Я застыла, как вкопанная, при словах «колдуну, которого недавно завербовала».
— Значит, на «Око» работают и другие экстраординарии?
Арчер замер.
— А что? Настучишь папочке?
Я нахмурилась, хотя и знала, что он меня не видит.
— Нет. Завеса молчания окутывает все происходящее этой ночью. Просто… Все думают, что ты единственный. Потому и жаждут тебя убить.
Еще это означало, что, хотя Арчер не подкидывал мне взрывающийся подарок, это вполне мог сделать другой представитель «Ока Божьего». Как все запутано…
— Других немного, но есть. Как ты думаешь, кто нам сообщил, что ты появилась в клубе «У Шелли»?
Что ж, так все, конечно, намного интереснее. И страшнее.
Я сказала:
— Идем дальше.
Арчер снова двинулся вперед. Придержал ветку, чтобы я могла пройти.
— Саймон учил меня колдовству, воспитывал в правилах «Ока». Лето я проводил в Риме, изучал фехтование, боевые приемы и так далее.
— Неудивительно, что на уроках по самообороне ты всегда меня колошматил, — пробормотала я.
— «Око» уже много лет искало способ пробраться в «Гекату», но учителей при приеме на работу проверяют очень придирчиво, а подростков, которые могли бы сойти за учеников, в организации не было. Пока не появился я. Когда мне исполнилось четырнадцать, я сделал невидимым школьный спортзал. Бац — моментальный пропуск в Проклятую школу.
— Что тебе поручили?
— Ты не думай, ничего такого ужасного. Главным образом, слушать. Наблюдать и обо всем докладывать.
Арчер остановился и повернулся ко мне лицом. Я, не видя, знала, что он меня разглядывает.
— Странное дело, — сказал он. — Я этого еще никому не рассказывал.
— А я применила к тебе демонические чары, подавляющие волю.
— Серьезно?
— Нет, балда! Ну продолжай, что ли. Как насчет Холли и Элоди?
И меня, добавила я мысленно. Невысказанные слова повисли в воздухе.
— С Холли все было по-честному. Саймон договорился с ее отцом о помолвке. — Арчер прислонился к дереву. Слабо звякнул металл. — Это делалось для прикрытия, но мне Холли нравилась. Она была славная. Тихая такая. У нас, конечно, не было великой любви, и я, само собой, не собирался на ней жениться, но… Не знаю, с ней было легко. Элоди — совсем другое, тем более после того, что она сделала с Холли.
— Значит, после смерти Холли ты не горевать уехал как безутешный жених. Ты вернулся в «Око».
— Угу. Я им сказал, что, по моим предположениям, Элоди со своим ковеном вызвала демона. Мы решили, что я должен подобраться к ней поближе и разведать, что на самом деле происходит.
— И ты постарался подобраться ближе некуда.
Арчер тихонько засмеялся.
— Я тебя не вижу, Мерсер, но что-то мне подсказывает, что от ревности ты хорошеешь.
Я скрестила руки на груди.
— Это не ревность, это отвращение! Ты встречался с девчонкой, которая тебе даже не нравилась, лишь бы выудить у нее информацию.
Смех Арчера оборвался. Голос его прозвучал устало.
— Можешь мне поверить, большинство наших делают куда более страшные вещи.
Мне еще о многом хотелось его расспросить, но не тратить же всю ночь на задушевные разговоры. Пора и делом заняться.
— А за мной тебе тоже «Око» велело следить?
Он долго молчал, прежде чем ответил.
— Ну да, мне поручили присмотреться к тебе. Им показалось довольно странным, что Атертон отправил собственную дочку в «Гекату» вместо того, чтобы беречь ее как зеницу ока… Прошу прощения за невольный каламбур.
Когда речь шла об «Оке», Арчер говорил то «мы», то «они». Да оно и неудивительно — при такой жизни станешь шизофреником. Наверное, странно так долго играть двойную роль.
Арчер оттолкнулся от ствола.
— В общем, ты тоже была частью задания. Пойми меня правильно, Мерсер — ты мне нравишься. Ты умная, саркастичная и, если не считать инцидента с «вредной собакой», классно владеешь магией. И смотреть на тебя не противно.
— Уймись, мое глупое сердце!
— Но если отвечать на твой вопрос: нет, того Арчера, которого ты знала в «Гекате», не существует. Тогда, в подвале, я тебя поцеловал, потому что мне было поручено втереться к тебе в доверие. Если тебе хотелось романтики, значит, я должен обеспечить романтику. Я тебя поцеловал по долгу службы. Не самая неприятная обязанность, и все-таки обязанность.
Его слова были как пощечина. Сердце мучительно ныло. Но не поэтому у меня появилось чувство, точно от удара под дых.
А потому, что я поняла: он врет. Слишком уж быстро и гладко проговорил свою речь, как будто давно ее отрепетировал. Совсем как я репетировала мысленно, что я ему скажу, если мы вдруг встретимся.
Думать об этом сейчас я была не в состоянии. Сказала только:
— Ну и ладно. Да здравствует честность! С исповедью закончили — теперь, может, расскажешь, зачем мы здесь?
Он опять надолго замолчал, потом двинулся дальше. Я пошла за ним. Под ногами шуршали прошлогодние листья.
— Как я уже говорил, «Око» давно беспокоилось по поводу Геката-Холла.
— Почему? У них аллергия на «шотландку»?
Я думала, Арчер засмеется, а он сказал:
— Подумай хорошенько, Мерсер. Школа, где собраны самые сильные экстраординарии. Разве это не подозрительно?
Такое мне в голову никогда не приходило. Я всегда считала, что в Проклятую школу отправляют растяп и неудачников, а ведь Арчер по-своему прав. Нас всех прислали сюда за опасные и могущественные заклинания. Я вспомнила слова Кэла о том, что я «творю с размахом». Пожалуй, то же самое можно сказать обо всех учениках «Гекаты».
И все-таки мне стало, мягко говоря, не по себе от мысли, что школа, где я прожила почти год, на самом деле служит чем-то вроде зловещей фермы для выращивания особо мощных экстраординариев.
— Все не так, — слабо возразила я, обращаясь больше к себе самой, чем к Арчеру.
— Не так? Сделай-ка посветлее.
Я подняла руку, и через секунду в воздухе повис голубоватый светящийся шар. Окружающее выступило из мрака, и я ахнула. Вид был такой, как будто посреди леса упал метеорит. Мы стояли на краю кратера, примерно в два с половиной метра глубиной и метров десять в диаметре. Вокруг сломанными спичками лежали поваленные деревья. Те, что еще стояли, обгорели и почернели.