При одной мысли об этом Джулиан терял голову, превращаясь в обезумевшего от ревности зверя. Но Лили заслуживала счастья. Ради ее блага он был согласен на все. Даже на то, чтобы, в свою очередь, запереть себя в клетке.

— Значит, ты мне поможешь? — вдруг спохватившись, спросила Лили. — Попрактикуемся немного в танцах, хорошо? Ну, чтобы не опозориться на балу? Можно прямо завтра, если не возражаешь. Или…

— Нет.

Лили растерянно заморгала.

— Нет, не завтра. И не немного. — Широко улыбаясь, Джулиан взял ее за руку и притянул к себе. — Думаю, мы начнем прямо сейчас. А потом, на приеме, ты им всем покажешь! Да, Лили?

Глава 8

Проклятие, как же здорово он придумал! Как замечательно чувствовать, что он может действительно что-то для нее сделать. Даже если от него требуется всего лишь придвинуть к стене мебель и скатать ковер, то и дело уворачиваясь при этом от мечущегося по комнате попугая.

Покончив с приготовлениями, Джулиан подвел Лили к стоявшему в углу пианино, крышку которого украшала еще одна ваза с цветами. Убрав ее, Джулиан не удержался и любовно провел рукой по полированной крышке. Чудесный инструмент, одобрительно подумал он. Долгие часы, проведенные Джулианом за инструментом, когда он одну за другой осторожно трогал клавиши или экспериментировал с паузами, пытаясь понять, как же все-таки работает эта хитроумная штука, принесли свои плоды: мало-помалу Джулиан научился играть. Любую мелодию он схватывал на лету, а его пальцы, казалось, сами знали, какие клавиши следует нажать.

Кто-то, вероятно, сказал бы, что у него талант от Бога.

В глазах же самого Джулиана играть было все равно что имитировать человеческие голоса — всего лишь еще одно доказательство того, что у него на редкость чуткое ухо. Еще совсем маленьким Джулиан понял, как важно слышать, что происходит вокруг. Он всегда был начеку. Сколько себя помнил, он только и делал, что прислушивался. Потому что от этого зависела их жизнь.

— Джулиан, — со смехом сказала Лили, увидев, как он усаживается за инструмент, — ты разве забыл, что музыка совсем не обязательна? Уж я-то без нее точно обойдусь.

— Смейся, смейся, — хмыкнул он, пошевелив пальцами. — Ну, с чего начнем?

— Может, с кадрили? — предложила Лили. — По-моему, балы всегда начинаются с кадрили.

Джулиан одобрительно кивнул.

— А теперь иди сюда, — велел он. — Положи ладони на фортепьяно. Нагнись чуть пониже, хорошо?

Лили с улыбкой послушалась.

— А теперь закрой глаза.

Лили повиновалась, и у Джулиана внезапно перехватило дыхание.

— Господи, Лили, ты такая красивая, что даже сердце замирает! — прошептал он.

Лили, само собой, никак на это не отреагировала. Впрочем, Джулиан с самого начала это знал. Она ведь стояла, зажмурившись. Но его так и подмывало проверить, услышит она или нет. И это было чертовски странно. Точно так же в свое время он вел себя и с матерью. Постоянно проверял, услышит она или нет, как он с дурацким видом изрекает очередную глупость, стоит ей только повернуться к нему спиной — что-нибудь вроде: «Смотри, вон там слон!» или еще похуже.

Загнав поглубже детские воспоминания. Джулиан коснулся клавиш и сыграл первые несколько тактов первой фигуры кадрили. Не успел он закончить, как Лили открыла глаза.

— Ну и как оно? — подмигнул Джулиан.

— Знаешь, немного неприятно, — поморщилась она. — Когда ты играешь, я чувствую, как мои зубы выбивают дробь.

— Но это же ритм! Неужели ты его не узнаешь? Закрой глаза и попытайся мысленно представить одно за другим все па. Можешь?

Лили кивнула.

— Снова, — велел Джулиан. Лили послушно закрыла глаза, и он проиграл несколько тактов, краем глаза наблюдая за ней. Пальцы Лили начали отбивать такт, и Джулиан довольно заулыбался. Похоже, его идея удалась.

— Еще раз, — буркнул он, доиграв до конца. — Но теперь открой глаза. — Он еще раз проиграл мелодию до конца, только на этот раз они с Лили, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, вслух отсчитывая такт. — И раз, и два, поворот, расходимся! — И так несколько раз подряд. Наконец, захлопнув крышку, Джулиан поднялся на ноги и предложил Лили руку. — Ну как, готова попытаться?

Кивнув, Лили подала ему руку. Улыбаясь, они вышли на середину комнаты и встали лицом друг к другу.

Во время одной фигуры требовалось взяться за руки и кружиться по залу. Однако стоило только Джулиану поднять голову, как он тут же тонул в ее глазах, спотыкался, путался в собственных ногах и моментально сбивался с такта. Потребовалось не меньше дюжины повторов, прежде чем удалось перейти к следующей фигуре.

Однако в целом они справлялись вполне успешно, а радость в глазах Лили наполняла его счастьем.

Покончив с кадрилью, Джулиан предложил освоить контрданс, тот самый, который вошел в моду как раз в нынешнем сезоне.

— Он все еще очень популярен, — уверял Джулиан. — Так что его наверняка прикажут сыграть.

— Господи, я его никогда не выучу! — Лили в полном отчаянии закусила нижнюю губу. — Но все равно давай попробуем.

Это был кошмар. Несмотря на простенькую мелодию, сам танец был довольно живой, с быстрым ритмом, а фигуры на редкость замысловатыми. Джулиан из кожи вон лез — чтобы Лили было понятнее, он станцевал сначала за даму, потом за кавалера, но не мог же он разорваться надвое?!

Под конец Лили, зазевавшись, в четвертый раз пропустила начало.

— Прости. — Она в отчаянии вскинула руки, давая понять, что сдается. — Этот танец мне не выучить никогда. Давай бросим это дело, потому что я только напрасно отнимаю у тебя время.

— Перестань.

Лили покачала головой. Лицо у нее было обескураженное.

— Нет, Джулиан, ты не понимаешь… он мне почему-то не дается. Ничего не поделаешь — видимо, контрданс мне придется пропустить.

— Не стоит так легко сдаваться, — бросил Джулиан, схватив Лили за локоть. — Мы попробуем еще раз немного позже, ладно? Или завтра. Будем практиковаться каждый день, если потребуется. А на балу ты сможешь поглядывать, как танцуют другие — это тоже поможет.

Подбородок у Лили вдруг мелко-мелко задрожал, и Джулиан почувствовал, как в нем волной поднимается раздражение. Нет, он злился не на нее, а на свою неспособность помочь ей в этом. Помочь ей во всем.

— Лили, — терпеливо проговорил он. — Это же просто танец. Ты сможешь это сделать. Ты справишься, поверь мне.

Лили отодвинулась, будто ей были неприятны его прикосновения.

— Осталось совсем мало времени! — жалобно пробормотала она. — И мне придется ограничиться только теми танцами, которые я знаю — не важно, что они уже лет сто как вышли из моды! Будь у меня возможность хотя бы услышать музыку… Нет… ничего не выйдет. Это безнадежно.