— Кроме тебя, у Колла были обыкновенные женщины. Его прельщали только удовольствия, восхищение и преданность со стороны любовниц. С помощью магического дара, который Циарда унаследовала от отца, можно разве что подарить Иерарху способность творить нехитрые чудеса да выполнить парочку магических манипуляций. Не могу не восхититься ее уверенностью в собственных силах, но, как я уже говорил, она еще молода и не сталкивалась с сильной магией. Меня очень настораживает тот факт, что мы не можем к ней подобраться поближе.
— Может, тебе стоить спросить совета у старших принцев-теней? — предложила Лара.
— Думаешь, Кронан знает ответ на этот вопрос? — Калигу показалось интересным предложение Лары.
— Кто же, если не он? — тонко подметила Лара. — Он до сих пор живет на Бельмаире?
Калиг кивнул:
— Я, пожалуй, встречусь с ним.
Последние слова Калига еще звенели в воздухе, а принца уже и след простыл.
...Калиг появился в крепости на Бельмаире, где обосновался один из самых древних принцев-теней. Был вечер, и Кронан покойно дремал в кресле около очага. Снаружи зарядил дождь. Калиг удивленно посмотрел на старика, гадая, как бы выглядел он сам, прожив так же долго, как Кронан. Принц пересек комнату и легонько потряс Кронана за плечо.
Старик открыл ясные голубые глаза.
— Калиг?! — удивленно воскликнул он. — Что привело тебя ко мне так поздно?
— В Шуннаре еще светло, — ответил Калиг. — Прошу прощения, что немного не рассчитал время. Мне очень нужен твой мудрый совет. — Принц-тень рассказал старику о недавних событиях, произошедших в Хетаре, и остановился на Циарде. — Циарда нас пугает. Хотя сил у нее недостаточно, она не позволяет нам к ней приблизиться. Она словно чувствует, когда мы рядом, и не дает нам прочитать ее мысли. Ума не приложу, как это у нее получается?
— Ей кто-то помогает, — ни минуты не сомневаясь, выпалил Кронан
— Но кто? Сила братьев еще только набирает обороты. Даже используя их поддержку, она не может постоянно от нас ускользать. Кто обладает таким могуществом, чтобы ей помогать?!
— Ее отец, конечно же, — ответил Кронан.
— Но Колл в заточении, мы сделали так, чтобы он ни с кем не общался. Он ослеплен и скован цепями. Мы заморозили его голос, чтобы он не смог проронить ни слова. Он находится в самом глубоком и темном месте своего замка Колбир. Даже гном, который служит его канцлером, не только не знает о местонахождении своего хозяина, он даже не уверен, жив ли тот. Как ему удается помогать дочери закрываться от нас?
— Калиг, Калиг, — запричитал старейший из принцев-теней. — Ты забыл об одном очень важном чувстве, о любви. Оно сильнее любой, даже самой могущественной магии.
— Любовь? Колл даже не представляет, что это такое, — гневно изрек Калиг.
— Но все естество Циарды пронизано любовью к отцу, — пояснил собеседнику Кронан. — Я почти уверен, что любовь позволяет ему помогать дочери. Вы заморозили его голос, но не ум, Калиг. Он может мысленно общаться с Циардой, наставлять ее и говорить ей, что делать. Колл передал ей остатки своей былой силы. Вероятно, он рассчитывает, что она его освободит, когда одержит победу.
— Какой же я глупец! — воскликнул Калиг. — Я-то думал, что упрятал его так глубоко, что никто не сможет услышать от него ни звука. Но как такое могло произойти?! Почему он выбрал одну из дочерей, а не сыновей? — Калиг помолчал. — Ну конечно! Сыновья не смогли бы ему помочь. Они его фактически не помнят. К тому же братья слишком заняты распрями за господство над Темными Землями. Циарда была маленькой девочкой, когда ее отца лишили свободы. Она хорошо его помнит. Коллу никогда не составляло труда подчинять своей воле женщин.
— Именно! — одобрил Кронан. — Вероятно, он помнит ее еще умной и милой девочкой. Зная, как она его любила, он решил использовать ее и обратился к ней на магическом языке.
— Очевидно, так оно и было, — подтвердил Калиг, проклиная себя за недогадливость.
Он и представить себе не мог, что существовал кто-то, кто любил Повелителя Сумерек. Он использовал всех из своего окружения, но его подданные были не больше чем пешки. Даже преданный Альфриг.
— Если он будет и дальше прилагать столько усилий, чтобы общаться с дочерью и защищать ее от братьев, то может не дожить до победного конца, — заключил Кронан.
— Неужели он так глуп, что способен сам себя свести в могилу? — недоуменно спросил Калиг.
— Не думаю. Подозреваю, что, несмотря ни на что, он надеется вернуть себе силы. Он просто не может в это не верить.
— Тогда, вероятно, нам следует подговорить одного из его детей, — предложил Калиг. — Циарда не подойдет, несмотря на все ее честолюбивые замыслы, она любит отца. Колгрим не осмелится нарушить закон страны, хотя и очень жаждет заполучить трон отца. А вот его брат, болван Колбейн, груб и неотесан. Он может пойти на убийство отца.
— Не ожидал услышать от тебя подобное, — сказал Кронан. — Мы, принцы-тени, высоко ценим жизнь, чтобы очернить свою душу, подстрекая кого бы то ни было на убийство. Виновного можно наказать, но убийство — совсем другое дело.
— Знаю, — глубоко вздохнул Калиг. — Но при одной мысли, сколько бед претерпел мир по вине Колла, Кронан... — Принц снова вздохнул. — Если он не прекратит защищать сознание дочери от нас, то убьет себя сам.
— Это будет его решение, его выбор. Он и определяет судьбу Колла, а не мы, — ответил Кронан. — Но я верю, что он способен на это, даже если дочь его будет умолять. Вы давно не навещали своего заключенного?
— С того момента, как я упрятал его в темницу. Я презираю его. Он напоминает мне о том, сколько страданий пришлось пережить Ларе, чтобы положить конец всем злосчастьям.
— Да, красивейшая из фей. Она твоя слабость, Калиг, — предупредил Кронан.
— Знаю, Кронан, но я люблю ее и ничего не могу поделать.
— Принцы-тени способны полюбить по-настоящему, Калиг. Но такое случается очень редко. В любом случае, смотри, чтобы твоя любовь не принесла никому из вас погибель. Подай-ка мне хрустальный шар с полки. Да, тот, большой. Положи его на стол. Покажи нам пленного Колла, — проговорил Кронан, глядя на шар.
Поверхность шара на мгновение помутнела и снова прояснилась, показав принцам небольшую квадратную каменную темницу без окон, без дверей и видимых решеток. В камере не было ни свечей, ни камина, но с помощью магии они могли разглядеть в этой кромешной темноте заключенного. Колл сидел скрестив ноги в самом центре темницы. Он был абсолютно неподвижен, глаза его были закрыты. Узник ничуть не изменился с тех пор, как оказался в заточении, у него не выросла борода, волосы остались той же длины, и даже одежда его не казалась старой.
— Он сидит неподвижно, потому что ему необходимо сосредоточиться, чтобы передать дочери силы, — медленно произнес Кронан.
— Тогда ему нужно помешать, — ответил Калиг.