удрал, когда, из какой роты... Бардак собачий! Валерке даже на секунду смешно стало: их из-за него с постели подняли среди ночи, а они в десяти шагах от того, кого ловить надо, прошли и побежали в часть - задание получать! И действительно, помчались они туда по той же самой тропинке. Как же ему повезло-то! Минут на пять разминулся, не больше. Русаков рискнул высунуться из-за гаражей и осторожно перебежал до угла следующего дома, прикрываясь сарайчиками, гаражами и мусорными баками. Дальше, за углом, просматривался какой-то деревянный покосившийся забор. Валерка шмыгнул туда, к этому забору. Там было темным-темно. Не разберешь даже, есть в этом заборе дырка или нет. Русаков пощупал доски - вроде прибиты крепко. Прошел несколько метров вдоль забора все так же, ощупью. Нет пролома - не пролезть. А, метрах в пятидесяти дальше было освещенное пятно, соваться туда не хотелось. Слава Богу, сделав еще пять шагов, Валерка нашел-таки дыру и пролез сквозь забор. Тропинка вела вниз в овражек, между каких-то голых кустов и сухих замерзших дудок, торчавших из-под снега. А дальше, за овражком, начиналась извилистая, путаная улица рабочего поселка, тянувшаяся куда-то в гору. Поселок этот был составлен из грязноватых, деревенского образца избушек и двухэтажных рубленых домов, таких же по планировке, как и офицерские, только те были оштукатурены и выкрашены в грязно-желтый цвет, а эти обшиты тесом и никак не покрашены. Здесь окна почти нигде не светились и на улице ни души не было. Фонари, может, и были когда-то, но их поразбивала местная шпана. Когда Валерка подумал о шпане, то с удивлением почувствовал, что ее совсем не боится. Он даже хотел, чтоб они ему попались на дороге. Теперь Русаков уже знал точно, что бывает, когда расстреливаешь кого-то из автомата. И каждого, кто полез бы к нему, не задумался пристрелить. Перешел черту - дальше все просто. Правда, мозги все еще не могли придумать, куда идти ногам. И потому ноги шли сами, как бы на автопилоте, в черную неизвестность заметенной снегом улицы, мимо неосвещенных окон спящих домов. Так он шел еще полчаса, пока не увидел впереди освещенный пятачок. Там стоял милицейский "уазик" и покуривали, негромко беседуя, три милиционера. Нет, туда Валерке не хотелось. У него было достаточно острое зрение, чтоб разглядеть автоматы. Ничего ему эти ребята пока не сделали, но, если увидят его оружие, сделают. Ну их к Аллаху! Валерка свернул в первый проулок направо - еще более темный и непроглядный, чем улица. С боков были заборы, сараюшки, гаражи, какие-то деревья, за которыми смутно проглядывали очертания одноэтажных домов. Мусором воняло... Во занесло-то! Протопав до конца проулка, Русаков очутился у высокого бетонного забора, по верху которого тянулась колючая проволока, свернутая в спираль Бруно. За этим забором при свете редких ламп и фонарей проглядывали мрачные, из почерневшего красного кирпича, заводские корпуса. Наверно, это и был тот самый оборонный завод. Валерка прикинул, что если он еще раз повернет направо, то пойдет фактически в обратном направлении - к военному городку. Поэтому он пошел налево, вдоль забора с проволокой. Забор оказался не особенно длинным, завод был небольшой. Но к нему подходил железнодорожный путь. Одноколейка упиралась в запертые ворота с будкой, в которой светился огонек. Но Русаков прошел мимо нее незамеченным. Дальше он направился вдоль рельсов. Почему? Сам не знал. Вообще он ничего не знал; Ни того, куда идти, ни того, надо ли вообще продолжать движение куда-либо. Правда, то, что возвращаться нельзя, Валерка знал четко. Наверно, если б сейчас, откуда ни возьмись, прилетела тарелка с инопланетянами, Валерка побежал бы к ней с радостным криком:"Дяденьки, возьмите меня с собой!" Даже если б это были вовсе не дяденьки, а какие-нибудь восьминогие шестиглазы. И если б из-за ближайшего угла вышел, помахивая хвостом, гражданин с рогами на голове, копытами вместо пяток и пятачком вместо носа, то Русаков, не задумываясь, продал бы ему душу, причем даже наценку за добавленную стоимость не попросил бы. Наконец, если б здесь откуда ни возьмись, появились те самые суровые чеченцы, с которыми Валерке так не хотелось встречаться в их родных горах и степях, то он побежал бы к ним с распростертыми объятиями. Вот до чего дошел! Вокруг железнодорожной ветки жилья никакого не было. Стояли какие-то приземистые здания, должно быть, склады, обнесенные деревянными и бетонными заборами, жестяные гаражи, сарайчики. Фонарей почти не было. То ли от холода, то ли от усталости, но в перебаламученную голову Валерки постепенно стало возвращаться рациональное мышление. Или что-то похожее по крайней мере. Во всяком случае, до него начало доходить, что по шпалам он скорее всего дойдет до какой-нибудь станции. Там, где эта ветка на магистраль выходит. Это и хорошо, и плохо. Конечно, можно по этой самой магистрали куда-то уехать. Куда - неважно. Главное - - подальше отсюда. Но, с другой стороны, наверняка ведь у них в части, точно знают, где эта самая станция находится. А поскольку на станциях, как правило, бывает милиция, то ее можно предупредить и сообщить, что туда может прибежать рядовой Русаков с двумя "АК-74" и целым десятком магазинов. Где еще могут искать? Там, где машины ходят. На шоссе. А вот в городке или в рабочем поселке вряд ли искать будут. Из этого следовало, что самое лучшее - спрятаться где-нибудь в поселке. Пересидеть ночь, день, может, еще чуть-чуть. Пока не подумают, что он сумел уехать, и перестанут здесь, поблизости, искать. Да, самое лучшее - пересидеть. Только вот где? Действительно, если б тут поблизости оказался дом с чердаком, желательно многоэтажный, то можно было бы попробовать. Но такового не было. Более того, не виделось никаких проулочков и промежутков в сплошной линии стен и заборов. Оставалось только идти вперед и надеяться, что такой промежуток появится. О том, чтобы повернуть назад, вернуться к заводу и поискать другую дорогу, он не думал. Даже один шаг назад сделать - и то было страшно. Потому что там, сзади, осталась кровь. Та самая, что змейками ползла по полу казармы, подбираясь к его сапогам. Именно от нее убегал Русаков. А она, эта самая кровь, хоть и незримо, но все-таки продолжала ползти за ним следом... Подъездная ветка стала заметно уходить вправо. Затем Русаков оказался у стрелки - путь раздваивался. И куда же теперь? Оба пути уводили во тьму. Между ними просматривался угол очередного забора. Тот, что продолжал заворачивать вправо, показался Валерке тупиковым. Русаков зашагал влево от угла. Но тупик оказался именно там. ВАГОН Вообще-то о том, что впереди тупик, Валерка должен был догадаться раньше. Хотя бы по тому, что рельсы были почти полностью заметены снегом, а шпал вообще не было видно. К тому же темень впереди была совсем непроглядная, никаких огоньков вообще не было. Но Русакову темнота казалась безопаснее света, вот он и попер туда, где темнее. Тем не менее, когда он, совершенно неожиданно для себя, чуть ли не лбом уткнулся в буфера большого товарного вагона, он поначалу очень огорчился. Во-первых, потому, что надо было