Черты лица Уиллоу смягчились, и Джек увидел, что в глубине души она готова простить его.

– Почему ты не пришел тогда? Что произошло? – спросила она.

– Твоя мать дала мне от ворот поворот. Отчитала меня тогда и сказала, что ты… – Тут он запнулся, не зная, нужно ли ставить Уиллоу в неловкое положение сейчас.

– Когда это ты разговаривал с моей матерью? Что она сказала?

– Я заходил к вам после занятий за пару дней до выпускного, и тебя не оказалось дома. Твоя мама сказала, что ты ко мне неравнодушна и чтобы я не пудрил тебе мозги.

Уиллоу покраснела, и стало очевидно, что все оборачивается опять не в пользу Джека.

– Она просто предупредила, что, если у меня нет на тебя серьезных видов, лучше мне не идти с тобой на выпускной. Ну я и… Понимаешь, ее слова меня задели. Я ведь был школьной знаменитостью. Да родители любой другой девчонки от восторга бы визжали, пригласи я их дочь.

– Значит, ты разозлился и решил отыграться на мне, – сделала вывод Уиллоу.

– Да нет, я просто думал, что мать сама тебя предупредит. И вообще, я уже согласился, что повел себя тогда по-идиотски. Мне очень жаль.

– Мне тоже. Но ты должен понимать, что все эти годы во мне жила обида на тебя.

– Ты… обиделась?

– Нет, я тебя тогда возненавидела. Я желала тебе зла, но ты умудрялся выходить сухим из воды, что бы ни случилось. И все у тебя при любых обстоятельствах было замечательно.

– Так, давай я расплачусь, и пойдем поговорим. Не думай, что мой путь был сплошь устлан розами.

Джек оплатил счет, и они вышли на улицу под медленно кружащийся мягкий снег.

– Пройдемся, если ты не против. Не хочу разговаривать в машине, – предложил он, оценив ее теплый наряд из плотного шерстяного пальто и широкого шарфа.

– Куда пойдем? – спросила Уиллоу.

– Давай побродим вдоль витрин на Пятой авеню. – Это был обычный маршрут для влюбленных на свидании, и Джек с облегчением вздохнул, когда Уиллоу кивнула в знак согласия.

Глава 9

Прохладный ветерок отгонял прочь дурные мысли, не давая жалеть себя и думать о прошлом. Уиллоу видела, что Джек по-настоящему раскаивается в случившемся много лет назад, и чувствовала, что проникается к нему все большим и большим чувством. Он настолько перерос мальчишку, которого она помнила по школе. Уиллоу поняла, что рада шагать сейчас рядом с ним по предрождественским улицам Нью-Йорка.

Она взяла его за руку, и, удивленный, Джек переплел свои пальцы с ее.

– Никогда не могу угадать, как ты поступишь в следующий момент, – признался он.

– Замечательно. Не хочу быть предсказуемой. Думаю, тебе тоже так больше нравится?

– Конечно. Твоя непредсказуемость не дает расслабиться. А каждый раз, как я успокаиваюсь, что все наконец хорошо, что-нибудь происходит и выбивает меня из колеи, – проговорил Джек, увлекая ее за собой в небольшую нишу в одном из зданий.

– Как это?

– А вот так. Вот ты говоришь, что я каждый раз выхожу сухим из воды и устраиваюсь еще лучше. На самом деле это значит, что опять что-то стряслось, нарушив привычный ход жизни, и я опять должен выкручиваться и придумывать, как начать все с чистого листа.

Уиллоу склонила голову набок и внимательно посмотрела на собеседника. В разлохмаченных ветром влажных волосах запутались снежинки, но Джек все равно выглядел невероятно уверенным в себе и привлекательным. Ну не был он похож на мужчину, которому неоднократно приходилось начинать жизнь с нуля.

– Но благодаря всему этому ты и стал тем, кто ты сейчас, – произнесла она. – Ты сильный, можешь справится с чем угодно. Зря я волновалась тогда за тебя, когда в новостях передали про акулу. Могла бы догадаться, что ты и из этой передряги выйдешь победителем.

Джек покачал головой:

– Да, Уиллоу, беды уходят, но шрамы остаются.

– Знаю, – ответила она и обняла его рукой за плечи. – Извини, что шучу над твоими жизненными драмами. Ты дорого заплатил за успех.

– Теперь ты это понимаешь?

– Понять значит простить. Я понимаю разумом, но не приняла пока этого сердцем. Трудно так легко расстаться с тем, во что привыкла верить за долгие годы. Но ты дал мне пищу для раздумий.

– Понимаю, Уиллоу. И не устану извиняться, хотя знаю, что словами дела не исправишь и душевной раны не затянешь.

Но Уиллоу подумала, что он как раз и сможет исцелить ее травму – своим добрым отношением, своими поступками. Теперь она понимала, почему он не пришел за ней тогда – все дело было в раздутом самолюбии зазнавшегося подростка. Трудно было сразу простить его, но она чувствовала, что в конце концов все же так и будет. Ей очень нравился Джек, хотя она до сих пор не понимала, почему он обладает над ней такой властью.

– Значит, будем заново узнавать друг друга, – сказала она и почувствовала прилив надежды: может, на этот раз они с Джеком на верном пути. Только вот куда ведет этот путь? Уиллоу никогда не мечтала выйти замуж и не видела себя в роли хранительницы семейного очага.

– Да уж, нам предстоит много интересных открытий. До поры до времени, – ответил Джек.

– До поры до времени? То есть ты считаешь, что в какой-то момент мы все же расстанемся?

– Боюсь, по-другому не получится. Такая у меня судьба – люди не задерживаются в моей жизни надолго.

– А мама? – возразила Уиллоу, делая шаг назад на улицу.

Джек последовал за ней, и они снова пошли вдоль домов с яркими нарядными витринами. В некоторых уже выставлены были рождественские вертепы, и Уиллоу поймала себя на мысли, что тоже вовсе не уверена, будут ли они с Джеком все еще вместе к праздникам. Возможно, все-таки их связывает лишь общее прошлое и сексуальное влечение в настоящем?

– Мама умерла еще до того, как я окончил университет, – сообщил Джек. – Нет, я не жалуюсь, пойми. Мама всю свою жизнь мне посвятила, и я по мере сил старался облегчить ее долю.

– Ясно. – Что еще сказать, Уиллоу не знала. Она почему-то всегда представляла себе Джека в окружении большой дружной семьи и кучи друзей. Наверное, в противовес своей собственной ситуации. Ее мать, как и она сама, была единственным ребенком в семье, и, когда она умерла, Уиллоу осталась совсем одна. Если бы не Николь и Гейл, которые были ей как родные, она не знала, как бы справилась. – Но наверняка у тебя есть приятели, с кем вы знакомы еще со школы или с университета? – продолжила она свою линию.

– Да, знакомые остались, но они объявляются лишь время от времени, да и то чтобы предложить сделать благотворительное пожертвование или свести их с другими знаменитостями. У тебя так не бывает?

– Нет. Я вообще ни с кем из Фриско не общаюсь, кроме Гейл и Николь. После того как умерла мама, я там и не была ни разу. И, честно говоря, не очень скучаю. Теперь здесь мой дом.