– Вы женаты? – неожиданно спросила она.
Трофимов чуть не сел мимо табурета.
– Да, – неловко выдавил он. Прежде он с гордостью говорил, что женат, сейчас слово «да» отчего-то с трудом выплыло из недр души. Оно отчаянно сопротивлялось.
– А я не замужем, – просто сказала Марта, и не было в этом ни трагедии, ни сожаления, только легкая грусть. – Но мне всегда хотелось семью иметь! – Марта подняла голову. – И детей хотелось. Я очень люблю детей и даже профессию выбрала, с малышами связанную. Я логопедом в детском саду работаю. С чужими детками вожусь, а своих нет.
– Так вы не старая еще. Двадцать семь лет для женщины в наше время не возраст, – брякнул Веня, желая утешить девушку, и почувствовал себя полным идиотом.
– Да не про то я, – отмахнулась от него Марта. – С детства я ощущаю в себе некую жертвенность, потребность утешать других, более слабых. Когда Яна бросила Долгова, мне стало мужика банально жаль… Как ребенка…
– И вы его пожалели, – заключил Трофимов. Марта кивнула.
– Да, мне Долгов, конечно, нравился, но не настолько, чтобы с разбегу прыгать в его постель. Жалость стала мотивацией. Янку я ненавидела в тот момент. Он ведь ради нее от жены ушел, брак разрушил крепкий. Он с Катей двадцать лет прожил. Долгов ради Яны от жены ушел и ребенка оставил.
– У них кто? – уточнил Трофимов.
– Сын. Двадцать четыре года ему. Похож на Катю.
– Сколько? – ошарашенно переспросил Трофимов. – Долгову ведь только сороковник!
– Я же говорю: он с Катей своей больше двадцати лет прожил. Они за одной партой в школе сидели, а после уроков ребенка, видно, состругали. Катя забеременела в шестнадцать лет. Ее из школы выперли за это.
– Вы ей тоже сочувствуете? – усмехнулся Трофимов, Марта неожиданно восприняла его иронию в штыки.
– А вы что думаете, если я с Долговым спала, то сука бесчеловечная? Я в отличие от Яны его из семьи не уводила! Из-за Янки он все разрушил и обратно в семью уже вернуться не мог. Данила его ненавидит.
– Марта, я ничего не думаю. У меня работа такая – вопросы задавать, – попытался оправдаться Трофимов. – Извините меня. Данила – это кто? Сын Долгова?
Марта смягчилась.
– Да, сын… Это вы меня извините… Нервы… Я поверить не могу, что Янку убили. Это так ужасно, что не укладывается в голове. – Марта потерла лоб тыльной стороной ладони. – Понимаете, как вышло, Яна сделала все возможное, чтобы разрушить семью Жени, и ликовала, когда он ушел от жены. А потом начался такой ад! Катя не хотела отпускать его. Друзья все от Долгова отвернулись. Даже в бизнесе не все стало гладко. Главный партнер Женьки – родственник Кати. Ее брат – соучредитель. Эту фирму сделал ее отец. Такие разборки начались, что мама не горюй. Мало того, Катя начала Яну третировать и запугивать. Яна быстро сдала позиции, а когда Катя ей в лицо что-то плеснула у подъезда…
– Что плеснула? – переспросил Трофимов. Марта потерла лицо, словно бывшая жена Долгова плеснула что-то не Яне в физиономию, а ей.
– Как оказалось, Катя плеснула в лицо Яны воду, но представьте себе девушку, которой в физиономию что-то выплескивают! Забыть не могу несчастную королеву красоты, которую искалечил отморозок.
– Яна, я так понимаю, испугалась.
– Любая девушка на ее месте испугалась бы. Тем более Катя предупредила, что в следующий раз не ограничится водой. Угроза подействовала. Яна заявила Долгову, что ей кровавые разборки на фиг не нужны. Возможно, его женушка просто блефует, но проверять эту версию она не собирается. Яна сказала, что уходит, и посоветовала Долгову возвращаться в семью, к шизофренической Катеньке. И ушла. А Долгов вернуться в семью не мог. Если он раньше испытывал чувство вины перед женой, то после ухода Яны Катю возненавидел. Да Катя и не приняла бы его. Ее поступками двигала месть, а не желание вернуть прошлое.
Трофимов задумался: Марта подозревала Долгова, а Долгов подозревал в убийстве свою бывшую жену. Однако, судя по рассказу Марты, поведение жены Долгова действительно наводило на мысль о возможной причастности ее к преступлению.
– Как долго ваш роман с Долговым длился?
– Четыре месяца. И как выяснилось, в жалости Долгов не нуждался.
– Марта, вы можете конкретно сформулировать, что вы знаете про Долгова криминального? Что именно навело вас на мысль, что он способен на убийство? Может, у вас есть в распоряжении улики какие-то?
– Не могу, я просто знаю. Долгов убил Яну. Он мог. И она могла…
– Жена Долгова?
– Нет, сама Яна.
– Следствие установило, что это не самоубийство.
– Я не про это. Яна могла вызвать у Долгова такую ненависть, которая в итоге подтолкнула Женю к убийству.
– А жена Долгова? Почему вы ее не берете в расчет? Ведь Екатерина Долгова угрожала Яне и предупредила, что в следующий раз дело не ограничится водой. Яна ее не послушала, замуж собралась за Долгова. К слову, тело Яны Котовой нашли в Москве-реке.
– Катя… Понимаете… Катя на самом деле очень интеллигентный человек. И боролась не за Долгова, как я уже сказала, а за свою честь. Она нападала на Яну, потому что видела в ней причину своего унижения, а вовсе не потому, что Долгов ей был так необходим.
– Не вижу разницы.
– Разница есть. Мне кажется, на убийство способна только любовь. Если бы она любила Женю, то я бы ее тоже в подозреваемые записала, а так… Не думаю, что это Катя.
– Вы очень далеки от жизни, Марта. Убивает не только любовь. Убивают страсть, ненависть, чувство мести, обида, зависть, корысть, несправедливость, чувство неполноценности, сексуальное неудовлетворение, ревность, растоптанное самолюбие, голод и даже быт.
Некоторое время Марта молчала, потом рассмеялась.
– Быт когда-нибудь точно меня убьет.
– И меня, – улыбнулся Трофимов. – Вынужден спросить, что вы делали вчера, восемнадцатого марта, с двадцати одного часа до полуночи?
– Ремонт, – рассмеялась Марта. – И свидетели у меня есть, правда, чокнутые. Соседка из сто пятнадцатой квартиры. Лидия Петровна ее зовут. Она бдительно следит за каждым моим шагом. Можете у нее поинтересоваться, что я делала восемнадцатого марта. Она с удовольствием вам выдаст поминутный отчет, – Марта обернулась в сторону двери и прислушалась. – Кажется, ваши вещи досушились. Мятым походите? Я гладить ненавижу.
– Так я могу сам погладить, – похвалился Трофимов. – Я всегда сам глажу.
– Потрясающий мужчина! Хотела бы посмотреть на это, только у меня утюга нет. В смысле, он у меня есть, но я не знаю где. Я сейчас в отпуске, и утюг мне без надобности.
Марта мило пожала плечами и улыбнулась. Трофимов вздохнул. Вообще-то он наврал. Гладить он тоже ненавидел, а Эльза его этим не баловала. Поэтому он нашел альтернативный способ, как не ходить мятым – возил шмотки своей матери. Она жалела сына и гладила. Веня жалел маму, но был не в состоянии отказаться от ее помощи. Может, у нее сегодня заночевать, подумал Веня. Впервые в жизни домой ему возвращаться не хотелось.