– Могла сбегать в магазин, – предположила Елена Петровна. – У соседей занять.
– С соседями она в контрах. И одета так же, как днем, – сказал Трофимов. – Даже резинка на запястье осталась. Она с волос ее стянула и на руку надела.
– Да, Семеренко не выходила, – подтвердил Рыжов. – По крайней мере, сегодня. На улице слякоть, магазинов в шаговой доступности нет, а обувь в прихожей сухая вся.
Рыжов забрал у Трофимова спички и сунул их в пластиковый пакет.
– Странные какие спички, – заметил криминалист, разглядывая через прозрачный пластик изображение на коробочке. – Барсук, стирающий белье.
– Может, это клубные? – предположил Трофимов. – Она могла порыскать по карманам, сумкам и найти спички. У баб сумок обычно больше, чем дней в неделе.
– А как клуб ее назывался, кто-нибудь знает? – спросила Зотова.
– «Розовый слон». Визитки в прихожей, – сказал Трофимов и гоготнул: – Но явно не барсук.
– И спички вообще не похожи на клубные, ресторанные и рекламные, – заметил Рыжов. – Рекламные обычно с названием и реквизитами. А тут только надпись: «Мы делаем мир чище». Причем с обеих сторон. Гринписы, что ль, какие-то выпустили?
– Леночка Петровна, гляньте телефон Семеренко, – отвлек следователя Веня. – Последний звонок она сделала Долгову. Время – около трех. Он как раз из морга вышел приблизительно в это время.
Елена Петровна взяла телефон и проверила входящие и исходящие.
– Значит, Евгений Долгов был последним, кому она звонила. Что Семеренко от бизнесмена надо было? – задала вопрос Елена Петровна и сама на него ответила. – Соболезнования выразить хотела?
– Ага, щаз! Мужик, можно сказать, овдовел. Бери и пользуйся, – саркастически заметил Веня.
– Вень, ты сегодня прямо какой-то скептик и женоненавистник, – поддела его Елена Петровна. – Ладно, разберемся. У нас появился повод, чтобы пообщаться в официальном порядке с бизнесменом еще раз. А ты, Веня, не прекращай копать. Начни с отправной точки и узнай, наконец, где можно купить желтые васильки, проверь кредитную историю и ИЧП Котовой. Я прям чую, что убийство Яны Котовой с долгами каким-то боком связано. Если не впрямую, так косвенно, и эту версию надо отработать.
Эльза все просекла, решил Трофимов, когда с утра собирался на работу. Собственно, просекать было особо нечего, ведь он изменил жене только мысленно, но проницательная Эльза и виртуальный поход налево сосканировала с его глупой влюбленной физиономии мгновенно. Иначе почему она так пристально смотрела сегодня на него, когда Веня выбирал трусы и носки. Что здесь такого, спрашивается, удивительного, если он захотел надеть новые трусы и распаковал новую упаковку трусняка, которая уже давно валялась в ящике? Как будто Эльза никогда нового белья не надевала! Но жена с такой пренебрежительной усмешкой наблюдала за ним, что Трофимов чуть сквозь землю не провалился.
– Носочки не погладить? – поинтересовалась Эльза невзначай.
– Лучше рубашку мне погладь хоть один раз в жизни, – разозлился Веня, с отчаянием шаря в шкафу. Все его приличные рубашки как корова с вешалок языком слизала.
– Надень водолазку, ее гладить не надо, – резонно заметила Эльза, подкрашивая у зеркала губы. – Забыл, ты все рубашки маме отвез?! Остальные в стирке. Я не успела постирать.
– А ты вообще что-нибудь успеваешь? Для меня можешь сделать?
– А ты для меня? – в упор спросила Эльза. Трофимов нахально выдержал ее взгляд.
– Так, ну ладно… – Веня натянул водолазку, сверху напялил пиджак и направился к двери из спальни. Продолжать разборки у него желания не было. Тем более что в игре под названием «перетягивание каната семейной жизни на свою сторону» Эльзе равных не было. Веня уже шнуровал ботинки, которые купила ему мама, когда Эльза вышла в прихожую и неожиданно поинтересовалась:
– Ты сегодня, как всегда, задерживаешься или осчастливишь меня своим вниманием вечером?
Веня выпрямился и поймал ее взгляд в зеркале прихожей. Жена смотрела напряженно и чего-то ждала.
– Как всегда… Ты же знаешь…
Порадовать супругу Трофимову было нечем, и он вышел за дверь. Вене собственная семейная жизнь все больше виделась в черных тонах и казалась неправильной, недоработанной, несчастливой. И дело было не в несчастных рубашках и чудовищных ботинках, которыми осчастливила его не Эльза, а мама. Дело было в другом. Бывают же браки, в которых после конфетно-мармеладного периода, который предшествовал свадьбе, жены начинают заботиться о своих мужиках, борщи варить или хотя бы стирать то, что они положили в бездонную корзину рядом с ванной!
Лишь на улице, выруливая со стоянки на своей вишневой «девятке», он вдруг понял, почему Эльза задала этот вопрос и так на него смотрела: сегодня была годовщина их свадьбы!
– Идиот! – выругался Трофимов и хмуро подумал, что надо не забыть купить цветов. Но в голове его крутились желтые васильки. Веня вскоре забыл о жене и сосредоточился на деле, направив машину в сторону офиса Долгова, чтобы выяснить, на какой «поляне» секретарь бизнесмена «насобирала» васильков для его невесты.
* * *
Офис Долгова тоже располагался в районе Сущевского вала, недалеко от места, где жила некогда его невеста и где жил он сам. Трофимов всегда завидовал людям, которые ухитрялись жить и работать в одном районе, а не мотаться каждое утро через весь город по жесточайшим вечным пробкам или в вонючем метро.
Ничем выдающимся офис не отличался, разве что секретаршей. Мелкая кучерявая девица улыбалась Вене так широко, что, казалось, губы ее, накрашенные оранжевой помадой, порвутся. Она была похожа на Мальвину, только темноглазую и рыжеволосую, как морковь. Трофимов даже слегка оторопел от цвета волос девушки.
– А Евгения Валерьевича в данный момент нет, – не убирая улыбку с лица, пропела секретарша.
– А мне он и не нужен. Мне вы нужны, – в тональности Мальвины пропел Трофимов и показал девушке свое служебное удостоверение. Улыбка с лица секретаря исчезла вместе с веснушками, разбрызганными по ее хорошенькому лицу.
– Чем могу быть полезна? – деловито спросила Мальвина, по паспорту, как вскоре выяснилось, Марина Анатольевна Кирилова.
– Это вы заказывали свадебный букет для невесты шефа?
Мальвина замерла, хлопнула ресницами, кивнула.
– А где заказывали? – спросил Трофимов, усаживаясь на кожаный диван для посетителей.
– В Интернете, – сказала Мальвина. – Может, желаете напитки какие-то? Кофе, чай, сок? Или вам не положено?
– Почему не положено? – ошалел Трофимов. – Тащите свой сок. И печенье, если есть.
Мальвина вскочила из-за стола, процокала каблучками к тумбочке, в которой прятался холодильник. Обернулась без улыбки. На лице ее было унылое выражение. Видно, достало бедную девушку разливать по стаканам и чашкам напитки.