— И достоинств куча, — добавила Дарья Кирилловна. Она говорила искренне, хотя и не без иронии, но Ромка иронию не любил, а потому и не замечал. Он согласно кивнул:
— Я и учиться скоро лучше буду, вот увидите.
— Тебе-то я верю, — сказала Дарья Кирилловна и взглянула в сторону комнаты, где находилась девушка: — Найти бы этих мерзавцев, которые наркотики распространяют, и выдать им на полную катушку.
— А что это за таблетки она пьет? — задал Ромка давно мучивший его вопрос.
— Экстази, ты же слышал. Очень многие молодые люди считают, что эти «таблетки радости», как их еще называют, совершенно безвредны. Поначалу они, как эфедрин или кокаин, на самом деле мобилизуют творческую и любую другую энергию, устраняют неуверенность в себе, словом, приводят к физическому и душевному подъему. А потом приходит расплата. От экстази даже может сердце остановиться, что сегодня чуть было не случилось с нашей Илоной. Кроме того, метамфетамин — так это вещество называется по-научному — вызывает сильную психологическую зависимость, свойственные наркоманам ломку и необратимые изменения в мозгу, приводящие порой к дебильности. А в довершение всего люди, употребляющие эти «безвредные» таблетки, в конце концов переходят на другие, более сильные наркотики.
Дарья Кирилловна внезапно замолчала. В кухню вошла Илона. Она была по-прежнему бледна, только глаза смотрели более осмысленно, и пришли в норму зрачки. Она дрожала, как в ознобе. На ее лице было написано смущение.
Дарья Кирилловна налила в чашку красного горячего чаю и протянула ее девушке.
— Выпей, тебе нужны витамины. Может быть, ты поешь как следует?
Илона покачала головой:
— Я не хочу сейчас. Я пойду.
Но хозяйка была непреклонна.
— Попей чаю, а потом Рома тебя проводит. Я не хочу сейчас ничего говорить, а уж тем более читать тебе нотацию. Думаю, ты сама должна осознать, что делаешь и к чему все это может привести. Вернее, уже привело.
— А мне и не надо ничего говорить, я сама все знаю, — сказала Илона.
— Сомневаюсь, — отрезала Дарья Кирилловна и больше не стала затрагивать эту тему. Допив чай, девушка поднялась.
— Все же я пойду.
Ромка с готовностью вскочил с места.
— Ты домой или к бабушке?
— К бабушке, — ответила она. Ее все еще бил озноб, хоть она и попила горячего чаю, а в доме у Дарьи Кирилловны было очень тепло.
Они вышли на улицу. Уже стемнело. Откуда-то подул отнюдь не весенний ветер, кружа редкие колючие снежинки.
— Я и сама доберусь, зачем меня провожать, — сказала Илона.
— На всякий случай, — ответил Ромка и всю дорогу до метро молча шел рядом с ней. Илона была на голову выше него, и он, поглядывая на девушку снизу вверх, никак не решался с ней заговорить. И лишь когда они спустились в метро, зашли в вагон и сели, он тронул ее за руку: — А ты давно колеса глотаешь?
Илона упрямо покачала головой.
— Это случайно выпало.
«Врет, — подумал Ромка. — Или нет? Может быть, и в самом деле недавно? И совершенно случайно сегодня малость переборщила».
— Послушай, — робко начал он, — я ведь не просто так за тобой к Дарье Кирилловне пришел. У меня друг один, ну, он уже давно торчит, без этого не может. А там, где он раньше их брал, шухер навели. Ты меня познакомь с кем надо, а?
Илона подозрительно покосилась на мальчишку.
— Не знаю я никого.
— Да брось заливать-то. Устрой мне встречу, пожалуйста. Деньги у меня есть, ты не думай, — Ромка небрежно достал из кармана выпрошенные у Лешки две сторублевые бумажки.
Илона скептически на них взглянула.
Ромка заметил ее взгляд.
— И это еще не все! — выпалил он.
— Давай деньги, я тебе сама принесу, — сказала Илона. — Что ты хочешь? У них все есть.
Ромка сжал губы и отрицательно замотал головой.
— Ты что, мне не доверяешь? — отодвинулась от него девушка.
— При чем тут это? Просто не можем же мы всякий раз тебя искать. Ты дай мне телефон или адрес того, у кого ты это берешь, пожалуйста, — и Ромка просительно заглянул ей в глаза.
— У меня нет ни их адреса, ни телефона. Они мне сами звонят вот уже месяца два, — ответила Илона, и Ромка почувствовал, что она говорит ему правду.
— Ну тогда скажи тем, кто тебе позвонит, что мы хотим с ними срочно встретиться. Разве им новая клиентура не нужна?
— Еще как нужна! Ладно, скажу. А где твой друг? — вдруг спросила Илона.
— Какой друг? — не понял Ромка.
— Ну, тот, с которым ты летом ходил.
— Темка-то? Он теперь в Англии учится.
— И вы с ним никак не общаетесь?
— Ну почему же? Очень даже часто письма друг другу по е-мейлу пишем.
— А привет ему от меня передашь?
— Передам, — сказал Ромка, тотчас же подумав, что если он это сделает, то Лешка будет на него вечно дуться. Ну и ладно, дело-то важнее! Он взглянул на девушку, щеки которой уже не были такого землистого оттенка, и снова спросил: — Ну так как? Когда тебе должны звонить-то?
— Завтра, — чуть слышно проговорила она.
— Вот и скажи им, что я хочу с ними встретиться. Договоришься, где и во сколько, ладно? Скажи, что моего друга всякие колеса и «марки» интересуют. Но вообще-то он предпочитает экстази.
Илона кивнула.
— Попробую. Только зачем тебе это надо?
— Говорю же, что не для себя, — как можно малоубедительнее сказал Ромка, чтобы Илона подумала, что старается-то он как раз для самого себя, а не для какого-то там мифического друга.
Они расстались у подъезда дома, где жила ее бабушка Евгения Семеновна, которую брат с сестрой терпеть не могли. Они оба считали, что именно по ее вине была испорчена целая жизнь их старших друзей, Маргариты Павловны и француза Жан-Жака, которые лишь недавно, уже на старости лет, наконец-то встретились и стали вместе жить. Однако он тщательно записал номер телефона Евгении Семеновны, который давно потерял, а также и Илонин домашний, не забыв оставить девушке свой.
— Я буду ждать, — сказал он на прощание. — Смотри, не забудь.
— Не забуду, — пообещала Илона. Она зашла в подъезд. Ромка посмотрел ей вслед, и ему почему-то стало ее очень жалко. Он вспомнил, какой красивой и недосягаемой эта девушка казалась ему летом, в Медовке.
«Дура, — подумал Ромка. — Небось до сих пор и не учится нигде, и не работает. Все пытается фотомоделью стать. Вот таких-то эти типы и ловят. Где она только на наркоту деньги берет? Бабка, что ли, дает? Но у нее у самой их нет, одна пенсия маленькая».
— Рома, почему ты так долго? — прошептала Лешка, открывая брату дверь.