— Только не топай так, пожалуйста, — снова взмолилась Катька.
— Рома, теперь тебе придется переодеваться и мыться, — предупредила брата Лешка. — А то мама заметит, какой ты грязный.
— Не заметит. — Ромка отряхнулся и снова зачихал. — Пыль сухая, не прилипнет.
Он потер рукой нос. На лице остались черные следы. Катька достала из кармана зеркальце, поднесла к его глазам, а Лешка протянула носовой платочек.
— Вытрись хотя бы.
Ромка провел платком по лицу и вернул обратно.
— Тут такое сокровище, а вы о пустяках талдычите.
С теми же предосторожностями друзья выбрались с чердака и вернулись в свою комнату.
— Нагулялись? — заглянув к ним, спросила Валерия Михайловна.
— Нет, мы сейчас снова уходим. — Ромка отвернулся, чтобы мама не заметила грязи на его лице.
Но Валерия Михайловна на него не посмотрела, она сама торопилась.
— Я очень рада, что вы здесь не скучаете. Мы с Сашей уходим. Погуляем немного, по магазинам пройдемся. Хорошо все-таки ничего не делать!
— Катя, у тебя ключи есть? — крикнула Александра Юрьевна.
— Есть, — отозвалась Катька.
— Тогда пока.
— Счастливо! — прокричал Ромка. — Как хорошо, что они ушли. А то б сейчас привязались к нам с чем-нибудь. Да здравствует свобода!
Как только за обеими мамами захлопнулась дверь, он бросился к раковине и принялся отмывать от пыли свою находку. Подсвечник оказался бронзового цвета, полым внутри. На обратной стороне его основания было написано «П-к». Ромка ткнул в него пальцем.
— Смотрите, буква «П» и через черточку маленькая «к». Вам это ни о чем не говорит?
— Нам нет, — покачала головой Катька. — А тебе о чем?
— Да как же! Дом-то у вас с петровских времен стоит, стало быть, «П» — это Петр и есть. Ясно?
— Допустим. А «к»?
— «К»? Мало ли что.
Лешка взяла у подруги подсвечник, повертела его.
— Какой-то он все-таки грубый. Я в музее и подсвечники, и канделябры старинные видела, и они совсем не такими были. Куда изящнее и красивее.
Ромка терпеть не мог музеев, а потому рьяно возразил.
— Ну и что? Все вещи разные. Может быть, им какой-нибудь купец владел, живший в те времена, а не обязательно сам Петр. Вот «к» и значит купец.
— Не смеши.
— Но ведь твоя мама говорила, что по преданию вашим домом владел какой-то купец! Я сейчас в одно место сбегаю и все точно узнаю.
Ромка отобрал у сестры подсвечник и, так и не переодевшись, ринулся с ним к двери. Катька ухватила его за куртку.
— Куда ты?
— В магазин антикварный. Я знаю, где он. Заметил, когда мы на экскурсию ходили. Как знал, что он мне понадобится. Ждите, я скоро.
— Да ты на себя посмотри! С тобой там разговаривать не станут.
Катька снова сунула Ромке зеркальце. На сей раз ее аргументы возымели действие. Ромка быстро умылся, отряхнул джинсы, схватил свою сумку, запихнул туда подсвечник и убежал.
— Рома, у нас совсем мало времени осталось, — крикнула ему вслед Лешка, но его и след простыл.
— Какой-то он у тебя шебутной, — сказала Катька, закрывая за Ромкой дверь.
— Точно, одержимый. А попросту, малость чокнутый, — заклеймила брата Лешка. — Но хороший.
— Кто ж спорит. А теперь воспользуемся тем, что все ушли.
Катька подошла к мебельной стенке, из глубины одного из ящиков извлекла огромную косметичку и предъявила Лешке свои сокровища: тушь для ресниц, тени, румяна, помаду…
— Теперь и накраситься можно. Ты будешь? Давай, пока никого нет. Или ты не пользуешься косметикой?
— Почему? Пользуюсь.
Лешка вспомнила, как летом в дачный поселок, где они с Ромкой гостили у Артема, приехал Андрей и принял ее за взрослую девушку — так сильно она тогда накрасилась.
Катька протянула ей тушь.
— Тогда на.
— Нет, сейчас не хочу.
— Почему? Ты не хочешь быть красивой и всем нравиться?
— Ну, почему же… Только сейчас не буду.
По правде сказать, Лешке хотелось нравиться только одному человеку — Артему, а раз его здесь нет, то и краску переводить незачем.
Объяснять это подруге она не стала, но Катька оказалась проницательней, чем она думала.
— Тогда можешь пока написать своему Артему письмо. Включай компьютер. Расскажешь, как мы тут клад ищем.
Лешка села за монитор, но компьютер неожиданно завис.
— Он уже старый, — сказала Катька. — Выключи и включи снова.
Но Лешка уже передумала писать Артему письмо. Над ним нужно было думать, а вот-вот должен был явиться Ромка.
— Ну, как хочешь.
К своему делу Катька подошла со всей серьезностью. Видно было, что наводить марафет доставляет ей большое удовольствие. Она намазала ресницы, губы, щеки, полюбовалась на себя в большое зеркало и, очень довольная собой, повернулась к Лешке.
— Ну как тебе?
Лешка подняла палец вверх.
— Во!
— Спасибо. Но где же Ромка-то?
Лешка взглянула на часы.
— Кто ж его знает. Из-за его подсвечника я не натренировалась искать клады. А вдруг мне не удастся найти монеты?
— А если подсвечник и в самом деле антикварный?
— Что-то я сомневаюсь.
— Давай пока собираться, — предложила Катька, вынимая из шкафа одежду.
— Давай. А ты знаешь, где этот антикварный магазин?
— Знаю, конечно. На Петровском спуске.
— Тогда пошли Ромке навстречу.
Девчонки вышли из дома и медленно двинулись по направлению к Петровскому скверу. К счастью, вдвоем они оставались недолго: Лешка еще издали заприметила, как навстречу им вприпрыжку несется ее брат.
— Ну что, дорогой подсвечник? — полюбопытствовала Катька.
— Не очень, — мрачно ответил Ромка. Он вынул свою «драгоценность» из сумки и размахнулся, чтобы выбросить. Но в следующий момент ему стало жалко свою находку — хоть и не ценная вещь, но полезная, может когда-нибудь пригодиться.
— Рома, а что значит «П»? Не «Петр»? — Лешка помогла брату застегнуть молнию на сумке, куда он вновь засунул подсвечник.
— Никакой не Петр.
— А что же тогда?
— Пятигорск, — с досадой возвестил Ромка. — Наверное, Катькины предки или соседи когда-то на курорте там были и привезли оттуда сувенир. А потом его на чердаке забыли. Так мне в антикварном магазине сказали, когда узнали, где я откопал этот прибамбас. Ну да ладно, давайте поспешим. Нам еще в один магазин зайти надо.