— Оказалось, мы их дома оставили, — пояснила Лешка. — Что дальше было?
— Я вернулась в театр. Вошла…
— Записку видела? — перебил ее Ромка.
— Какую еще записку?
— Мы тебе оставили. Написали, что мы здесь. Как же ты нас нашла?
— Никакой записки я не видела. Я сюда на всякий случай позвонила. А когда в театр вошла, на вахте никого не было. И тут вы, — Катька взглянула на Марину, — позвали меня наверх.
— Я? — удивилась девушка. — Но я уже давным-давно с ребятами здесь, дома.
— Ну да, потом я и сама поняла, что это были не вы, просто голос того, кто меня позвал, был очень похож на ваш, только слегка хрипловатый. Интонация у вас какая-то особенная, трудно спутать. Я поднялась по лестнице. Везде уже свет выключили, в коридоре ничего не было видно. Но я не боялась. То есть сначала не боялась. Я зашла в вашу гримерку, а кто-то на меня напал сзади, отобрал телефон и захлопнул за мной дверь. Я стучала — никто не открыл. Долго стучала. А потом дверь открылась — и тут он. — Катька побледнела и чуть не опрокинула на себя горячий чай.
— Да кто — он? — не вытерпел Ромка. — Говори скорей, не тяни резину.
— Это был… вампир. Бледный как смерть. Вы себе и представить не можете, до чего он был страшный.
— Вампиров не бывает. Это тебя кто-то специально пугал.
— Сама знаю, не маленькая. Я сразу поняла, что это никакой не вампир, а человек в вампирьей маске, капюшоне и накидке. Очень страшным голосом он мне сказал, что если мы ему клад не принесем, то он меня убьет. И сказал это очень серьезно, я ему поверила. А что теперь нести?
— А куда приносить-то?
— На площадь. Мы должны появиться ровно в восемь вечера на главной площади около Театра оперы и балета, прямо напротив входа, и ждать машину.
— Какую именно?
— Ту, которая притормозит рядом с нами. А человек, в ней сидящий, скажет: «Меня просили кое-что забрать». Мы ему клад отдадим, и он уедет. И тогда мне ничего не будет грозить. — Катька схватилась за голову. — Но если клада нет, то что мы будем ему отдавать?
— Погоди, не стони. Надо обдумать все как следует. — Ромка смолк и погрузился в раздумье. Он никогда надолго не терял голову, всегда старался найти выход.
— Катька, а телефон он тебе вернул?
— Вернул, когда я уходила. А иначе как бы я вам позвонила?
— Надо было не просто уйти, а всех на ноги поднять! И его бы схватили!
— Кого поднимать? Там никого не было. Даже дежурная отошла.
Ромка попросил у нее телефон. Он взял его аккуратно, двумя пальцами, и полез в сумку за лупой.
— Надо проверить, не осталось ли на нем отпечатков пальцев. Можно будет в милицию отнести, если понадобится.
— Нет на нем никаких отпечатков, он в перчатках был, — вдруг, удивив всех, объявила Лешка. Она поставила на стол чашку и подошла к подруге. — Катюш, скажи, а пальцы у него как будто в крови были, да? А изо рта торчали острые белые клыки.
— Откуда ты знаешь? — сквозь слезы проговорила Катька.
А Лешка повернулась к брату.
— Рома, я забыла тебе рассказать. Когда мы сюда ехали, то вечером, перед сном, я пошла выбрасывать твою курицу и встретила человека в такой маске и таком костюме. Я Катю понимаю — сама от ужаса чуть с ума не сошла. Хотела закричать, но не смогла, будто онемела. А потом он в купе зашел, где актеры ехали.
Все дружно уставились на Марину.
— Это был Антон, — вспомнила девушка. — Он хотел произвести фурор, и это ему удалось, мы все так и упали. Но посторонних Антон пугать не собирался, он в тамбуре переоделся и к нам направился только тогда, когда все, как он думал, уже уснули. Ты, Оля, ему случайно попалась.
— А зачем ему этот маскарад? — поинтересовался Ромка. — Только чтобы вас посмешить?
— Нет, Антон решил сам поставить детский спектакль, для того и приобрел в Москве этот костюм. Об этом, кстати, все знают. Так что он ни за что не стал бы нападать в нем на Катюшу.
— А он его в театре хранил?
— Скорее всего. Помнится, мы все его примеряли.
— Однако доверяй, но проверяй, — пробормотал Ромка. — Надо узнать, где был Антон после репетиции. Вы не могли бы позвонить ему домой?
— Я и так уверена, что он ни при чем, но если тебе так хочется…
Марина соединилась с Антоном и выяснила, что он давным-давно дома — жена отправилась в поликлинику, а ему поручила сидеть с ребенком.
— А он не врет?
— Разумеется, нет. Тем более что он не один возвращался, а с Виктором Ивановичем — это наш помреж, он тоже живет в Северном районе. — Актриса покачала головой. — Да, странная история.
Катька потерла кулачком глаза и тяжко вздохнула. Лешка погладила ее по голове и накинулась на брата.
— Из-за тебя все! Хвалился, что больно умный, вот теперь и расхлебывай. Давай думай, как нам быть.
— Я и думаю. Только этим и занимаюсь.
Ромка подошел к высокому окну. Снег все еще шел, в свете фонаря радужно переливались снежинки. Как же переменчива жизнь. Совсем недавно он радовался найденному кладу — и нате вам: никакого клада нет, а вместо него куча неприятностей.
Он отвернулся от окна.
— Может быть, пойти и поставить горшок на место? Или вернуть его этому Катькиному похитителю, когда он подъедет к нам на площади?
— Ты что же думаешь, что если сам ничего в этом горшке не нашел, то другие найдут? — изумилась Лешка. — Зачем он ему нужен, этому псевдовампиру?
— Что взял, то и отдам. Пусть ищет, это его проблема. Тем более что, кроме этой плошки, у нас ничего чужого нет.
С затравленным видом Катька переводила взгляд с Ромки на Лешку.
— Лешенька, может, он и прав, — проговорила она жалобно. — Не пойти еще хуже.
— Вот именно, — сказал Ромка и отправился на кухню. Там он прощупал руками глиняные бока старого цветочного горшка, а затем засунул в него искореженную консервную банку и вновь засыпал ее землей.
Лешка взглянула на часы.
— А знаете, сколько уже времени? Без двадцати восемь. Наши мамы нас уже с фонарями ищут, если только в милицию не обратились.
Пока она звонила домой и успокаивала родителей, Ромка утрамбовывал в горшке землю. Когда сестра положила трубку, он заявил:
— Уже пора. А вы… — Ромка стеснялся называть Марину по имени, — вы дайте мне, пожалуйста, пакет, чтобы получше его завернуть, а то из него земля сыплется.
Девушка дала ему несколько пакетов и, объявив, что их одних ни за что никуда не отпустит, стала одеваться.
— Отдавать горшок буду я, а ты, Лешка, запоминай номер машины, поняла? — распорядился Ромка.