Мы бросились их подбирать.
– Спасибо, - машинально сказала она. И добавила громче: - Коля! Зайди к нам на минутку.
Из соседней комнаты появился представительный мужчина, которого я видел в ресторане. Он тоже был хмур и озабочен, но при виде Майской взгляд его посветлел. Доброжелательно он взглянул и на нас.
– Кто такие? С чем пожаловали?
– Родственники, - слабо улыбнулась Майская. - Сынок и племянник. Я тебе рассказывала. - Она покачала головой: - Коля, тут что-то странное…
Седов насторожился.
– Давайте я все расскажу, - вмешался я. - Вы ведь тот самый Седов, которого постоянно грабят?
– Ого! - у него подскочили брови. - Откуда такие сведения? Вы, ребята, кто - вообще-то?
– Дети Шерлока Холмса, - очень убедительно пояснил Алешка.
Седов, надо признать, не растерялся, оказался человеком сообразительным - не стал больше уточнять наше происхождение. И терпеливо ждал продолжения обещанного рассказа.
– А вы знаете, кто организовывал эти ограбления? - спросил я. И сам ответил: - Ваш лучший друг Злобин. Он хотел вас разорить.
– Он уже это сделал. - Ошарашенный Седов сел в кресло, неверной рукой достал сигареты. - А ведь я иногда думал о такой возможности, - растерянно сказал он. - Но гнал эту мысль.
– Он вам хотел отомстить, - добавил Алешка довольно-таки бестактно, - за то, что вы у него жену украли. И думал, что она к нему вернется, когда вы станете нищим, а она - голодной.
– Вообще-то, меня никто не крал, - улыбнулась Майская. - Я сама от него ушла. К любимому человеку. - И она так взглянула на своего Седова, что ни у кого не оставила бы сомнения в своей любви и искренности. - Да! А ведь он недавно приглашал меня на свою виллу. Сказал, что ему нужно по-секрету посоветоваться со мной, как помочь тебе, Коля.
– Негодяй! Это он в «Медвежье» тебя звал? На виллу «Фрегат», которую он построил на украденное у меня… Подлец! Ну я ему!
– Уже ничего не надо, - уверенно сказал Алешка. - Почти вся последняя партия украденной у вас аппаратура уже обнаружена на тайной базе бандитов. И скоро вам все вернут в милиции. - Алешка помолчал, подождал - не упадет ли Седов в обморок от счастья, и добавил: - А то, что он уже успел продать… Я уверен, деньги он вам вернет.
Майская заплакала, наверное, все-таки от счастья, Седов ее обнял и стал успокаивать. И наконец-то спохватился:
– Откуда вам все это известно? Кто вы такие, ребята?
Тут в дверь номера постучали, и вошла наша мама:
– Простите, мои дети все еще у вас?
– Не знаю, - улыбнулась сквозь радостные слезы Майская, - где ваши дети, а мой племянник и сынок здесь.
– Фигушки, - очень вежливо и деликатно сказал Алешка. И все рассмеялись.
Мама и Майская пошли друг другу навстречу, познакомились.
Они, в самом деле, были очень похожи. Но мама, конечно, лучше. И краски на ней меньше, только на ресницах. А у Майской - где только можно. А на шее миленькая татуировка в виде скорпиона. Ну что же, как говорит наш Бонифаций, великие люди - великие странности.
– Они нам тут такое нарассказали! - Майская взялась тонкими пальчиками за виски.
– Они могут, - сказала мама. - Они и не такое могут.
– Как мне вас благодарить? - повернулась к нам Майская.
Алешка не подкачал, комплимент сделал:
– Бесплатный билет на ваш ближайший концерт дадите?
Майская еще больше расцвела:
– Ты поклонник моего таланта?
– Вот еще! Билет не мне - маме!
Из гостиницы мы вышли все вместе, большой компанией. Мы уезжали в монастырь, Майская вышла нас проводить, а Седов направлялся в милицию.
Адмирал на входе при виде Алешки, с двух сторон которого шагали две очаровательные, очень похожие друг на друга дамы, совершенно ошалел и распахнул перед нами двери разве что не лбом.
Мы тепло попрощались, а уже в машине Алешка шепнул мне в ухо:
– Надо срочно выяснить, где это самое «Медвежье», где приземлилась птица «Фрегат». Правильно сказал, да?
– Опять? - грозно повернулся к нам папа. - Что вы там шепчетесь?
– Мы тебе сувенир готовим, - хихикнул Алешка.
А я добавил:
– Правильно сказал. Так, да.
ПОПУГАЙ В ПОДВАЛЕ
По дороге папа признался нам, что наш Арчил не только научный сотрудник, но и сотрудник уголовного розыска. Этот монастырь давно уже интересовал не только ученых, но и милицию. Арчил, изучая монастырь, должен был и наблюдать за возможным появлением там подозрительных посторонних лиц. Ну, и, конечно, когда заявились мы с Алешкой, к обязанностям Арчила добавилась еще одна - не спускать с нас глаз. Что и было сделано. Но Арчил очень добрый и тактичный человек. Поэтому он не вмешивался в наши фокусы, но все время был готов броситься нам на помощь. Даже то, что он потащил нас в горы за дикими сливами, было не случайно, а сделано специально. Вокруг монастыря сосредоточивались оперативные работники, и мы могли либо помешать им, либо попасть под горячую руку.
В общем и целом примерно так.
– А куда же он делся? Тогда, ночью?
– Это вы у него спросите.
Арчил встретил нас как самых дорогих гостей. Со всем своим неукротимым гостеприимством. В сакле пылал огонь. Стол был накрыт лучше, чем в ресторане. Мама сразу же бросилась ему помогать. Но он сделал величественный жест:
– Которая красивая женщина, такая должна сидеть на почетном месте, ничего не делать. Только пить вино, кушать и петь песни.
Мама согласилась. А папа еще о чем-то поговорил с Арчилом, и они занялись готовкой шашлыка. В общем-то, готовил один Арчил, а мы все любовались на его работу. Особенно, когда он стал резать кинжалом головки лука. Он разговаривал в это время с мамой, не смотря на свои руки, а его кинжал дробно стучал по доске, будто заведенный, и тоненькие ровные колечки лука ложились одно за другим, образуя красивый узор.
В общем, повеселились на славу. Здорово было! Мама только петь не стала. Но Арчил ее выручил и спел сам, на своем языке, свою родную песню. Она была очень красивая, грустная, но такая длинная, что даже мама не выдержала и спросила его, о чем эта песня.
– Как один джигит полюбил одну девушку.
– И все? - удивилась мама. - А столько слов…
– Который человек любит, такой всегда много сказать хочет.
– Вот и скажи, дядя Арчил, - вмешался Алешка, - куда мопед делся?
– Никуда не делся. Здесь был.
– А мы не нашли.
Арчил самодовольно улыбнулся и поправил усы.