— Мы уже умылись, — соврал Шурик.
— И зарядились, — добавил Алешка. — Готовы принимать пищу в виде первого завтрака. А второй завтрак будет в походе.
— Как интересно! — Тетя Лилия захлопала в ладоши. — А можно я тоже второй раз позавтракаю с вами в походе
— Нельзя! — категорически возразил Шурик. — Ты в лодке не поместишься.
— Вы поплывете на лодке — ужаснулась мама и прижала подушечки пальцев к своей мигрени. — А если она утонет
— Не утонет, — успокоил ее Алешка. — Там ей тонуть негде — речка у вас мелкая.
— Все равно опасно. Я сейчас позвоню папе, и он запретит вам этот поход. И я волнуюсь не за лодку, а за вас.
— В вашей речке, — еще раз напомнил Алешка, — чтобы утонуть, надо на четвереньки встать.
— Вот еще! На четвереньки! Я звоню папе. — Она подошла к угловому столику, на котором стоял старинно —современный телефон, сняла трубку и завертела боковую ручку. Ручка была декоративная: ее крутили, как сказал мне Алешка, для понта. — Руслан! Они собираются в поход. Хотят перейти речку на четвереньках. Что Совещание Тебе кто дороже Что — Тетя Лилия положила трубку и прижала пальцами мигрень.
— Запретил — грустно спросил Шурик.
— Нет… — Корзинкина помолчала, собираясь с мыслями. — Нет, не запретил. Сказал: пусть идут. Только резиновые сапоги наденут. И на руки — тоже.
— Князька возьмем — спросил Алешку обрадованный Шурик.
— В другой раз, — ответил Алешка. — Если вы со мной оба —два поплывете, я за вами не угляжу.
За завтраком тетя Лилия все время была в задумчивости, а допив кофе, сказала:
— Я пойду проводить вас. Очень хочется посмотреть, как вы будете переходить речку — руки в сапогах. — И добавила: — Это будет стремно, я думаю.
(Насчет «стремно» у Алешки научилась, я думаю.)
Ничего там на берегу Тайнинки стремного не было. На четвереньках ребята по дну реки не ходили. Алешка, покрикивая на Шурика, шустро собрал байдарку, натянул на Шурика надувной жилет и загрузил лодку продуктами и припасами.
Шурик был счастлив, Алешка озабочен.
— Куда поплывем — спросил Шурик. — Вперед, что ли
— Сначала к водопаду, — сказал Алешка. — Посмотрим, как там у вас вода падает.
— Она здорово там падает. А за ней — пещера. Только туда не пролезть — вода прямо стеной стоит.
Алешка ничего не ответил, взял весло, влез в лодку и оттолкнулся от берега. Мама Лилия на берегу одним платочком махала им вслед, а другим промакивала слезинки под глазками. Плавание началось.
Оно не было простым, сразу скажу. Речка Тайнинка непредсказуемая была, в самом деле. Очень извилистая и неожиданная. То разольется во всю ширь и чуть прикрывает собой песчаное дно. Лодку в таких местах приходилось переносить на руках. То вдруг сузится до ширины обыкновенной канавки, но очень глубокой и с напористым течением. Здесь, чтобы его преодолеть, Алешке приходилось грести вовсю. А лодка едва —едва продвигалась вперед. А то вдруг Тайнинка разбегалась ручьями, и надо было выбирать — по какому руслу плыть дальше. Но можно было и не выбирать — все ручейки, как правило, через некоторое время послушно собирались вместе и опять становились одной рекой.
От Шурика было мало пользы. Сначала он очень боялся, сидел неподвижно, вцепившись побелевшими пальцами в борта лодки и затаив дыхание. Потом немного освоился, и его охватило чувство восторга: он впервые в жизни плыл по настоящей реке в настоящей лодке. Добавлю: и с настоящим капитаном. Потом он осмелел настолько, что стал просить у Алешки весло.
— Потом, — сказал Алешка, — когда обратно поплывем.
Тайнинка менялась, менялись и ее берега.
Все реже становился кустарник, все чаще высились по обе стороны реки высокие осенние деревья. Среди них стали встречаться развесистые дубы с еще довольно зеленой листвой. И вскоре река уже бежала в чаще густой дубравы. И берега ее становились все круче. Даже в одном месте показался обрывистый берег в виде крутой стены; она вся была в дырках, будто по ней стреляли крупными пулями. Из этих дырок, как камни из рогаток, вылетали стремительные ласточки. Шурик едва не завизжал от восторга. Алешка на это только усмехнулся — прямо дикарь какой —то, ласточкиных гнезд не видел. Ласточки —береговушки для него открытие.
Между тем река становилась все глубже и, как сказал Алешка, серьезнее. И послышался впереди шум водопада. Течение здесь было такое сильное, что путешественники были вынуждены высадиться на берег, вытащить из воды лодку и продолжить путь пешком. Благо было уже недалеко.
Река здесь сузилась до ширины лестничного пролета и бурлила белыми гребешками, а впереди она падала со скалы гладкой полосой темной воды и взрывалась внизу белыми брызгами.
Ребята подошли поближе. Зрелище было приятное, только очень шумное.
— Можно еще ближе подойти, — прокричал Шурик. — К самой воде. Там приступочка есть.
Приступочка оказалась узеньким карнизом, тянувшимся до самого водопада. Алешка прошелся по нему, вернулся. Он, будто полководец, осматривал места будущих боев, засад и укрытий. Он уже о чем —то догадывался и что —то решал.
— Стой здесь, — сказал он Шурику. — К воде не подходи, я сейчас вернусь.
Алешка сбегал к лодке и принес кусок полиэтиленовой пленки. Папа всегда брал ее в поход, чтобы накрывать палатку при сильном или затяжном дожде. Или укрывать вещи, которые в палатку не поместились.
— Стой здесь, — еще раз приказал он Шурику. Прошел по карнизу, накинул на себя пленку и шагнул прямо в водопадную струю. И исчез за ней.
Потом он рассказывал мне с восторгом:
— А там, Дим, настоящая пещера! Пустая такая. Безлюдная! И через водопад все видно, только как в тумане. А снаружи ничего не видно! Клево Классно Знаешь, как пригодилось!
И клево, и классно, и пригодилось — как показало ближайшее будущее.
Алешка вернулся на берег. Шурик обрадованно запрыгал вокруг него:
— А я так испугался, Лех! Когда ты исчез! Думаю: как же я один обратно поплыву И что я маме своей скажу Она тебя очень любит.
— Моя мама тоже меня любит, — усмехнулся Алешка. Рядом с Шуриком он чувствовал себя взрослым и опытным. Собственно говоря, он и был таким по сравнению с Шуриком. — Только знаешь что, Шарик Я бы на твоем месте не к маме бы побежал.
— А куда — Шурик, не обидевшись на Шарика, захлопал глазами.
— Я бы побежал к тебе на помощь.
Шурик покраснел.
— Ладно, — сказал Алешка миролюбиво, — проехали. Теперь поплыли.
— Назад
— Ага! Выберем местечко и устроим привал. В походе привал — это самое главное удовольствие.
Ребята вернулись к лодке, спустили ее на воду. Шурик взялся за весло. Через два гребка Алешка был мокрый с ног до головы. Но Шурик старался и слушался его советов и вскоре приспособился.