Я понял. Сейчас самое время для пословиц.
– Скучно, - сказал Алешка.
– Ничего, - пообещал я, - скоро будет весело. - И тут вспомнил о главном: - А что с компьютером, Лех?
– Полный порядок.
– Отгадал пароль?
– Ой, Дим, сколько я с ним мучился! Все перебрал: Лёвик, Киска, «Кошкин дом», Котик, «Кис-кис» и все такое прочее. Даже дату рождения Кошкина набирал - все никак.
– Постой, - удивился я, - а откуда ты ее знаешь?
– Ну, Дим, какой же ты невнимательный!
– Он чего, тебе говорил, что ли? Или ты у Лёвика спрашивал?
– Да ни у кого я не спрашивал! Фотографию в зале видел? Юбилейную.
– Ну, видел! И что?
– Там же, наверху, в уголке, написано число. А еще крупно - «50 славных лет». Ну, набираю я эти славные годы - никак! Потом еще раз отсчитал пятьдесят лет назад, и оказалось, что на десять лет ошибся. Обрадовался, Дим! Давай уже правильные цифры набирать - опять никак.
– Так что получилось-то? - Я уже терял терпение.
– Все-таки «Киска» получилась. Знаешь, Дим, компьютер - он очень умный и чуткий. Я когда «Киску» набрал, мне показалось, что он мне одним глазом подмигнул. Ага, думаю, вы на верном пути, Алексей Сергеич! И тут вспомнил, что мама нашу копилку Пусси назвала. Это киска по-английски. Впариваю эту «Пусси». А комп мне - вторым глазом мигает…
Нет, мы с ним прямо дураки какие-то… Сидим запертые в чулане, неизвестно, что нас ждет, а мы про всяких кисок болтаем!
– Думаю я, думаю, Дим…
Я так и представил себе, как он сидит, такой худенький, в чужом кабинете, перед чужим компьютером и думает, думает… И от всех дум хохолок у него на макушке просто дыбом стоит. Я даже не удержался и обнял брата за худенькие плечи.
– И ведь сообразил я, Дим! Раз «Пусси» английское слово, так и набирать его надо английскими буквами. Бац - и комп открылся. Я давай скорей листать. Там много чего было, папе будет интересно. И я этот список нашел. Там, Дим, все записано: у кого брал, сколько и за что…
– А «Васька - пятьсот штук», это что?
– Неужели не догадался? Он, Дим, даже родного брата ободрал. Пятьсот тысяч с него взял.
Ну и ну!
– А компьютер у него, Дим, классный! У него даже встроенный принтер есть.
– И ты…
– Конечно! Я несколько страничек для папы распечатал. Вот они. - Лешка пошелестел в темноте бумагами. - Тихо! Кошкин приехал.
Да, нам было слышно, как прошумела во дворе машина, как захлопали дверцы, как в холле раздались голоса - Кошкина и злого охранника Ника. Тот, наверное, начал докладывать шефу еще на улице, поэтому начала разговора мы не услышали. А услышали вот что.
– Мальчишки, Андрей Василич, сперва в «Кис-кис» заявились. Они мне уже тогда не глянулись. А сегодня я их здесь заловил.
– Ты молодец, Ник! - похвалил его Кошкин. - Ты заслужил не только прощение, но и поощрение. Слушай сюда: есть сведения, что полкаш Оболенский…
– Папаша ихний?
– Ну! Так вот, он, похоже, подбирается к нашим делам. Это очень плохо! А то, что ты их задержал, очень хорошо! Ты их надежно упрятал?
– В кладовке сидят, под ключом.
– Молодец! Теперь полкаш у нас в руках.
– Клево, шеф!
– Андрюша, я пошла спать! - послышался голос Кошкиной-мамы. И простучали каблучки.
– Иди, Пусси, иди, - нетерпеливо отозвался Кошкин-отец. - Я скоро приду. Вот что, Ник, ты - всю ночь во дворе. Наблюдай, сторожи. Ребятки, похоже, шустрые.
– Таких ребяток, - захохотал Ник, - родители очень любят.
– Верно мыслишь. Поставим полкашу условие: ты от нас отстаешь, а мы возвращаем тебе деток. Не отстанешь - не вернем!
– Вот фиг! - шепнул мне в ухо Алешка. - Только они нас и видели!
Больше ничего полезного мы не услышали. Кошкин с охранником еще о чем-то побубнили, потом простучали наверх шаги Кошкина, погасла светлая щель под дверью чулана и хлопнула входная дверь за Ником. Он пошел нести свою нелегкую службу во дворе. Чтобы не удрали от него шустрые ребятки.
– Поспать бы, - сказал Алешка. - Да боюсь, на первую электричку опоздаем.
– Нам бы еще выбраться отсюда… - безнадежно буркнул я.
– Элементарно, Ватсон! - откликнулся Лешка, и я услышал, как он зевнул.
– Ты что, - удивился я, - знаешь, как нам удрать?
– Ну! - И опять зевок во все горло.
– Так чего же мы здесь сидим?
– Во-первых, надо было подслушать, о чем они тут говорить будут. А во-вторых, чего мы с тобой попремся на станцию ночью? На лавочке там мокнуть? Лучше уж здесь на чужих ведрышках посидеть. Тепло, по крайней мере.
Вот выдержка у пацана!
– Дим, будем дремать по очереди. Я первый.
Мы не проспали. Да и попробуй тут проспи. На чужих жестких ведрах. Но хоть в тепле.
Приближалось утро. За дверью стояла тишина, а под ней опять забрезжила щелочка.
– Пора, - шепнул Алешка, и я почувствовал в темноте, как он сладко потянулся. - Ник, наверное, тоже выспался. Дим, ты «мерс» умеешь водить?
– Не умею.
– Жаль. А то домчались бы мы с тобой до самого дома. Ну, ладно, поедем опять на электричке.
Вот вредина, нервы мне мотает!
– Дим, у тебя какая-нибудь проволочка есть?
– Откуда?
– Жаль. А заколка? Или шпилька?
– Губная помада есть! - разозлился я. - Подойдет? И крем для рук.
– Нет, - сказал Алешка серьезно. - Проволочка нужна.
– Постой, - вспомнил я и пошарил в темноте.
Нащупал швабру. Ничего похожего. Ощупал метлу - пусто. А вот ручка веника была обмотана тонкой проволокой. Я раскрутил ее.
– Держи, - шепнул Алешке.
Он поймал в темноте мою руку, взял проволоку.
– Годится!
– А дальше что?
И я услышал, как шелестят листы бумаги.
– Я, Дим, один листочек подсуну под дверь…
– Ну?
– Чтобы он оказался с той стороны.
– И что?
Алешка долго молчал, видимо, возмущенный (или огорченный) моей недогадливостью.
– А то! Сейчас поковыряю проволокой в скважине и вытолкну из нее ключ.
Класс!
Все получилось. Братец посопел, попыхтел - и с той стороны двери глухо звякнул ключ, упавший на листок распечатки. Алешка осторожно втянул его внутрь вместе с ключом.
– Здорово ты придумал! Гениально!