Оружейный магазин на соседней улице, рядом. Но охранник нас туда не впустил.
– С ведром нельзя, - важно сказал он. - Мало ли что вы туда положили. Взрывное устройство, например.
– Там обыкновенный мусор, бытовой, - объяснил я.
– Тем более.
Почему мусор страшнее бомбы, я так и не понял. Но мы опрокинули ведро в ближайшую урну, ополоснули его в ближайшей луже и показали недоверчивому охраннику.
– Ну, ладно, - он махнул рукой. - Но на выходе опять предъявите.
Магазин нас очаровал. Своей небывалой коллекцией холодного и горячего оружия. И мы чуть не забыли, что пришли сюда вовсе не для того, чтобы на него глазеть.
Санек оказался прав. На одной из витрин чего только не было: всякие «жучки» - подслушивающие устройства, маскираторы - это такие штучки - вставишь в свой телефон, и никто не поймет, о чем говоришь. Были даже подслушки, которые действуют издалека. Направишь ее на чужое окошко - и пожалуйста: слушай, что там говорят, о чем ругаются соседи.
– Вот, - ткнул пальцем Санек, - вот эта штука нам нужна.
На этой штуке, уложенной в пластмассовую коробку, белел ярлычок. На нем были написаны марка устройства и все его технические данные.
Технические данные нас вполне удовлетворили. Не вполне удовлетворила цена. Примерно как средних размеров японский джип…
Предъявив пустое ведро охраннику, мы вышли на улицу.
– Дороговато, - поскреб макушку Санек. Будто ему трех рублей всего не хватало. - Ладно, попробую что-нибудь сделать сам. Плейер есть? Магнитофон не жалко?
Мы условились с Саньком, что, когда пойдем в магазин, занесем ему магнитофон и плейер. А он пока отправился наблюдать за Козловым.
Санек в этом деле самоотверженно работал. Считал себя виноватым и вину свою вовсю искупал.
– Вы куда ходили? - спросила мама.
– Мусор выносили, - ответили мы дуэтом.
– На другой конец города?
– А я знаю куда, - вынырнул из-за газеты папа. И, ткнув пальцем в строчки, прочитал: - «Вчера в двадцати километрах за Московской кольцевой дорогой вступил в действие комбинат по переработке бытового мусора». Прямо туда сдали наши картофельные очистки? Молодцы, быстро управились.
– Вам бы все шуточки, - буркнул Алешка, ставя ведро под мойку.
Мама дала нам деньги и хозяйственную сумку. И ехидно добавила:
– Надеюсь, за молоком вы в соседний совхоз не поедете?
Мы терпеливо смолчали. Шмыгнули в свою комнату и уложили в сумку магнитофон и плейер.
– Ты знаешь, - шепнул я Алешке, - папина монета нашлась. Кто-то ее подбросил. Прямо в пепельницу.
Алешка пожал плечами:
– Я и подбросил.
Я немного помолчал от неожиданности. Добрый волшебник!
– А… где ты ее взял?
Теперь Алешка от неожиданности помолчал.
– Ты же сам мне ее дал. Когда квитанцию на белье по карманам искал.
Да, Санек, твои болезни заразительны…
«Я - Гриша!»
Cанек доложил нам, что Козлов бойко торгует в своем киоске и, похоже, никуда сегодня не собирается. Забрал нашу технику и, мотая шнурками, помчался домой.
Мы сходили в магазин, повертелись еще на всякий случай возле киоска, ничего подозрительного не усмотрели и тоже пошли домой.
День прошел в трудах, заботах и ожидании. Наконец позвонил Санек и коротко сказал:
– Заходите.
Мы помчались к нему. Он был дома один, и никто нам не мешал.
В комнате Санька, больше похожей на мастерскую по ремонту видео- и аудиотехники, на большом столе стоял наш магнитофон. Совсем не было заметно, что из него Санек выпаял кое-какие детали.
Он сгреб в сторону паяльники, отвертки, детальки, проводки и винтики, положил на их место наш плейер и важно сказал:
– Начинаем испытания!
После этого он прикрепил себе на воротник круглый красный значок, на котором было написано: «Я - Гриша!», а мне дал плейер и наушники. На крышке плейера была наклеена белая стрелочка.
– Поясняю! - провозгласил Санек. - Вот это, - он ткнул пальцем в значок, - это маячок. Когда плейер включен, возникает звуковой сигнал. Это понятно?
Мы дружно кивнули.
– Самый сильный звук получается, когда стрелка направлена на значок. Понятно?
Мы опять кивнули.
– Включай.
Я надел наушники, направил на значок стрелку плейера и включил его…
Мою голову пронзил такой дикий визг, что я сорвал наушники и… погрузился в тишину.
Санек беззвучно открывал рот, а Лешка беззвучно хохотал.
– Что? - спросил я Санька.
Он опять зашлепал губами, но я не услышал ни звука.
– Ты что? - спросил я. - Онемел от радости?
И тут в ушах у меня что-то щелкнуло, и я услышал:
– …не я онемел, а ты оглох. Слишком маленькое расстояние до маячка, а он очень сильный сигнал дает. Нужно было в плейере звук уменьшить. Понял?
– Предупреждать надо, - проворчал я, - а то без ушей останусь. Ладно, хватит. Испытания прошли успешно.
– Ничего не хватит. Проверим по полной программе.
И они завязали мне глаза и стали гонять меня «по полной программе». Санек ходил по квартире, тихонечко, на цыпочках, а я «ловил» его с помощью устройства «Я - Гриша!». И как ни странно, все получалось. Я вертел плейер по сторонам и, как только звук достигал полной мощности, поднимал руку. Мы делали проверку: стрелка всегда показывала на значок-маячок.
– Здорово! - сказал я. - Теперь этот Козлов никуда от нас не денется. Только, Санек, уж очень у тебя маячок приметный.
– Другого не нашлось. Что было, то и взял. Это батин значок. Фирменный.
Такие фирменные значки на любом углу продают. Ну, что поделаешь. Что есть - тем и обойдемся.
Я забрал магнитофон и пошел с ним домой, а Лешка и Санек пошли дежурить у ларька.
…А там произошло вот что.
Когда, как обычно, приехал за деньгами Гурген Ашотыч, Козлов сказал ему:
– Я увольняюсь.
– Что такое, дорогой? - удивился Гурген. - Что тебе плохо? Зарплата, да?
– Мне у вас все плохо. Свое дело открываю, - заносчиво сказал Козлов.
– Разбогател, да? - рассмеялся Гурген. - Наследство от тети получил?
– Это не ваше дело! - обнаглел Козлов. - Давайте мне расчет, и расстанемся друзьями. По-хорошему.
– Нет, дорогой, - зашипел, как проколотая шина, Гурген. - Мы не расстанемся друзьями. Мы расстанемся врагами! А я никому не пожелаю быть у Гургена врагом.