Конь мой режет сумерки!
Барин – не трожь,
Еще не умер я…
Денис, видя, что Славка откровенно чего-то ждет, решил тоже подождать и не приставать – сел за стол.
Он уже совсем было собрался спросить, какие яйца они тут высиживают, когда из коридорчика донесся чей-то писк, громкая матерная ругань – и в зал ввалились трое молодых крепких мужиков, хорошо одетых и в дым пьяных. Один из них немедленно смачно харкнул на вымытый пол, посмотрел на выпрямившихся мальчишек – они стояли, глядя молча и исподлобья, сжимая в руках тряпки, из которых капала грязная вода, – и возвестил:
– А, во какая это бесплатная столовка – объедков пожевал, и давай, ползай раком с тряпкой!
Второй с ходу нырнул в окно раздачи и там заматюкался со страшной силой.
А третий…
Третий увидел Славку, сидевшего на стуле с почти сонной физиономией.
Славка даже не соизволил подняться. Денис – тот встал, готовый к драке, хотя ему было сильно не по себе. А Славка просто поднял голову и спросил лениво:
– Вы что, на ужин пришли? Опоздали, и правда одни объедки остались. Ну, свиньям-то и объедки сгодятся.
Тот, который влез на раздачу, выехал обратно – очевидно, получил полотенцем в лоб. Заматерился еще круче… но тоже увидел Славку.
– Че сказал?! – неуверенно возмутился третий.
И тогда Славка встал.
Денис изумился. Славка – невысокий, тоненький – вдруг вырос. Стал выше всех этих троих – как бы не вместе взятых. И они попятились, полезли друг за друга – Денис даже глазами захлопал. Молчали девчонки, высыпавшие из кухни, и Байрамов, вошедший с черного хода с нагайкой в руке.
– Я сказал, что вы свиньи, – спокойно, почти дружелюбно отозвался Славка. А Денис увидел вдруг, какие у Славки глаза – белые от ненависти и презрения. – А вот вы – вы что-то сказали или мне послышалось?
– Ава, – ответил третий, за которого уже окончательно спрятались двое других.
– Проникновенно, но неинформативно, – сообщил Славка. – Еще раз.
– Ни… чкхег… во… – прокашлял парень и крупно сглотнул.
Славка вытянул руку, щелкнул пальцами. Один из мальчишек поднес тряпку. Славка кинул ее на модные ботинки парня и кивнул:
– Плевок убрать. Живо.
Парень, как подрубленный, рухнул на колени и бешено завозил тряпкой, не сводя со Славки искательных глаз.
Из коридорчика с пустым ведром вошел еще один мальчишка – с мокрыми глазами, держась рукой за распухшее ухо. Славка негромко спросил:
– Кто?
– Этот, – мальчишка стрельнул мокрыми глазами на матерщинника. – Прямо на ходу крутнул, гад… я думал, оторвалось… – мальчишка всхлипнул и опустил глаза.
– Пст, – Славка кивнул мальчишке на кухню.
И внезапно нанес парню удар ребром ладони. Денис даже не понял – куда.
Парень открыл рот, оттуда хлынула кровь. Встал на колени. Рухнул лицом на пол.
– Вытащи его на улицу, – приказал Славка единственному стоявшему на ногах – с творожным лицом – парню. – А ты затирай кровь, – посмотрел он на по-прежнему замершего раком «уборщика».
Тот бешено закивал и завозил тряпкой.
– Сурово, – сказал Байрамов. – Не убил?
– Мараться, – брезгливо бросил Славка и передернул плечами. – Поваляется и отойдет… Лер, налей компотику.
* * *
– Ничего себе, – сказал Денис, только когда они – уже в сумерках – подъезжали к расцвеченному огнями книжному магазину. Реклама над боковым входом говорила:
«ВПЕРЕД, ПИОНЕРИЯ!»
КИНОФЕСТИВАЛЬ ЛЮБИТЕЛЬСКИХ ФИЛЬМОВ
– Вышел из себя, – признался Славка. – Стыдно, конечно, но… – он пнул подножку «Харлея». – Если б ты знал, Денис, как я таких уродов ненавижу! – Славка сузил глаза. – Даже больше, чем их хозяев. Я понимаю, что это неправильно, но вот не могу – и все.
– Да уж… – Денис не знал, что и говорить, если честно. И признался: – Я испугался. Думал – драться придется.
– С такими не дерутся, – брезгливо сказал Славка и передернул плечами под форменной рубашкой. – Таких просто бьют и плакать не дают… – он улыбнулся. – Ну, идем? Только тебе там не понравится…
…Магазин был, пожалуй, больше и нарядней самых больших книжных магазинов Петрограда, как обиженно отметил и честно признал Денис. Несмотря на поздний час, народу хватало. А вот книги…
Денис понял, что имел в виду Славка. Почти сразу понял.
Но было все равно любопытно. На полках было полно комиксов, детективов, каких-то книг в ярких обложках, немного похожих на те «порнографические» журналы, которые Денис находил в Кольцевой. От пестроты и разнообразия разбегались глаза, хотя скоро мальчишка понял, что, как и в магазинах Империи, тут все строго систематизировано. Цены были низкими, но, пролистав с десяток самых разных книг, Денис решил, что не стал бы платить за них и сотой части этой цены. Да что там – и бесплатно не взял бы… Последним он снял с полки какую-то Марью Бойцову, «Смерть на ходулях». Прочел первые строчки, где главная героиня вставляла в рукоять револьвера плоскую обойму, озадаченно почесал нос и, ставя яркий мусор на полку, спросил:
– А книги где?
Славка вздохнул и указал на дверь в следующий зал:
– Там.
Там было все. В том числе и масса книг из Империи, хороших знакомых Дениса – серии «Хочу все знать», «Умелые руки», «Воинам быть, воином будь!», «Библиотека приключений», «Библиотека фантастики»… И местные книги – явно книги, а не смерть на ходулях. Но стоило все это!!! А подальше располагался отдел букинистики – и на его пороге Денис застыл.
– Ухххх… – выдохнул он легким облачком. И жалобно посмотрел на Славку: – И чего? Я же все хочу… – Он ощупал в кармане деньги, противясь страшному искушению: потратить здесь и сейчас все, выданное ему до конца года.
Славка хмыкнул и сказал:
– Сразу видно знатока. А что больше всего хочешь?
Денис прошелся вдоль полок. Тут народу почти не было, а уж мальчишек – и вовсе, но пионерская форма явно успокаивала продавцов.
Книги, стоявшие на полках, пережили прошлую цивилизацию. Многие из них явно носили следы тех времен, когда над разрушенными хранилищами шли радиоактивные дожди и падал снег… и никто даже не думал о книгах. Денис снял одну, даже не поглядев на название, открыл. Увидел неожиданно четкую печать – из личной библиотеки какого-то Шухова С. М. Мальчишка задумался.
– Не знал, что ты увлекаешься Блоком, – вывел его из задумчивости голос Славки.
Денис вскинул на него удивленные глаза, посмотрел на книгу в руках, улыбнулся – это были стихи какого-то Блока. Фамилия была смешной и полузнакомой.